– Это да, – вздохнула Одара. – Вот только вряд ли кто-то решится сейчас идти с тобой.

– Я один справлюсь.

Лана смотрела, как собирается отец. Почему мать его не остановит? Ну, что же, не продержаться несколько дней без топлива? А если что-то случится? Ну, подумаешь, в темноте немного придется посидеть или не будет возможности жарить и варить – есть же сушеные запасы, их можно и так есть. Все это не смертельно. А вот ходить в одиночку за горючим – это верная смерть.

Тиарий приладил на спину большую металлическую, слегка помятую сбоку канистру, которой было лет, наверное, больше, чем ему самому, обвязал вокруг тела кусок цепи, прикрепил на пояс нож и вышел, совсем не взяв с собой еды. Лана встревожилась: это был дурной знак. Она была очень наблюдательным ребенком и давно заметила, отец никогда не берет с собой еду, если не уверен, что вернется. Зачем забирать у детей и жены то, что ему может и вовсе не пригодиться, а здесь понадобится. Тиарий никогда не произносил это вслух, но Лана и так понимала.

Конец ознакомительного фрагмента.