— Кто это тебя так? — внезапно спросила Джелен; я еле расслышал её голос в окружающем со всем сторон грохоте повозки.

Подсев поближе к окошку я громко ответил:

— Не знаю.

— Как это?

— Да какие-то мужики напали, когда я здесь, ну, появился. Видимо...

Я остановился. Хоть разговаривать я и могу, но это даётся огромными усилиями. Язвительная боль всё напоминает мне, что не стоит заговариваться.

— А с ними, случаем, не было такого рыжего мужика с золотыми зубами? — злобно спросила Джелен.

— Был, — боязливо ответил я. — Вы его знаете?

— Ещё как знаю! — её зубы сжались ещё сильнее.

Я невольно отодвинулся от окошка подальше. Надеюсь, виноват тот рыжий. А может мне ещё и прилетит за то, что я невольно перешёл ему дорогу. У неё такой огромный арбалет... Глазом стрелу словить не хочется. Я медленно уселся обратно, ожидая услышать больше конкретики по поводу её недовольства.

Немного погодя мы снова остановились. Джелен запрыгнула в повозку, что-то взяла и, поправляя одежду, сказала:

— Сиди здесь.

Она скоро удалилась, а я выглянул из повозки. Всё та же картина: редкие небрежного вида домишки, соединённые гравийной дорогой. В деревне копошились эльфы: кто-то нёс воду, кто-то колол дрова, а кто-то просто слонялся, разводя на разговор соседей. Иривер прямо-таки кипит жизнью.

На дороге вдруг возник силуэт, явно направляющийся ко мне. Когда он приблизился достаточно близко, чтобы его можно было разглядеть в такую метель, я увидел седовласого эльфа-мужчину средних лет. Неопрятная внешность, синяки под глазами и шатающаяся походка пьяницы давали понять, что отдых выдался, что надо. Заметив меня и с презрением оглядев, он что-то невнятно пробубнил. Я скрылся обратно за тент, а он побрёл дальше, продолжая что-то бубнить.

Когда я выглянул, чтобы удостовериться, что мужчина наконец ушёл, с другой стороны послышались приближающиеся быстрые шаги, сопровождающихся характерным громким снежным хрустом. Нарушителями моего покоя оказалась пара молодых эльфов, несущих по паре больших вёдер. Потом показалась и Джелен из какого-то большого здания. Подойдя к повозке, они заглянули внутрь и что-то проворчали по-эльфийски. Хоть я достаточно хорошо их слышу, но всё равно ничего не понимаю. Это совсем другой язык.

Я тотчас же схватился за шест и прижался к стенке, не отводя с них глаз. Не хватало только опять по морде схлопотать.

— Эй, — видимо, обратилась Джелен ко мне, запрыгивая на козлы, — Как там тебя? Подай этим остолопам пустые вёдра.

Я встал, не выпуская шеста из рук, и проверил несколько деревянных вёдер, что смог найти, открывая крышку. Выбрав четыре пустых, толкнул их шестом к выходу, а эти двое выхватили их, презрительно глядя.

— Эт чё, собачка твоя? — хихикая что-то спросил сиплым голосом один из них на неизвестном языке.

— А что, — сухо ответила Джелен, всё так же на эльфийском, — завидуешь?

— Пф-ф, шесть цефейнов с тебя, королевишна.

— А? В прошлый раз пять было! — возмутилась Джелен.

— Война никого не щадит, мать, — сплюнув сказал второй ещё более мерзким голосом.

— Тц! Хрен с вами, держите. А теперь чешите отсюда быстрее.

Они молча ушли, и Джелен уже на понятном языке сказала, выдохнув:

— Поехали.

Она развернула повозку, и скоро мы выехали из Иривера на лесную тропу. Снегопад всё усиливался, да так, что и солнца уже не видать было. Поэтому и непонятно, который час, понятно только, что с момента отправления прошло около часа. А сколько ехать и куда — мне никто не сказал. Да и зачем всё это — я тоже не знаю.

***

— Вылезай, — буркнула Джелен.

Повозка опять встала. Весь день мы куда-то молча ехали, так что я успел задремать. Борясь со сном, я выглянул на улицу — снова какое-то поселение, но, надо признать, выглядит иначе: ухоженные дворы, совсем нет тех небрежных соломенных крыш, а дома аккуратно выкрашены, не то что в Иривере. Но всё равно отдавало безнадёгой от здешнего убранства.

— Быстрее, — с всё возрастающим раздражением приказала девушка.

Я опомнился и спрыгнул с повозки, опираясь на шест. Джелен металлическим прутом счищала грязь с большого деревянного колеса. Только заметил, лошади в запряжке уже не те, что с утра. Пока я пялился на них, Джелен уже закинула прут на козлы и сухо сказала:

— Пока ты дрых, я лошадей поменяла. Не смотри на них так, а то сдохнут.

— ...

— Пошли.

Джелен застегнула небольшой колчан на поясе и закинула арбалет на плечо. Мы немного прошли по дороге и вошли в большое здание, над входом которого красовались огромные потёртые буквы. Дверь громко скрипнула и я вошёл вслед за Джелен. Похоже, это бар. Зал, хорошо освещённый люстрами, уставлен столами, за которыми сидят шумные компании. Даже сам воздух пропитан выпивкой. Справа у стены в углу винтовая лестница, а в другом конце стойка, за которой стоял мужчина средних лет, будто съедающий Джелен взглядом с порога. Обаятельный, одет, что называется, "с иголочки", с длинными русыми волосами.