“Молодец, хвалю. Подоспел вовремя”. Спасибо, Ёха. С ним всё будет хорошо.

Утро. Игни удалось привести Шуджо в чувства после сложного лечения и крепкого сна:

— Встава-а-ай, ты всё проспал.

Я вяло открыл глаза и увидел знакомые лица.

— Н-не думаю, — мялся светловолосый парень, — что его стоит так дёргать…

— А? — стараясь расплести язык я принял положение сидя. — Это же ты вчера пришёл к нам на помощь? Вы его убили или нет?

— Э-эм, нет. Но все целы, на том спасибо.

— Хреново. Хреново, что не убили.

— Меня зовут Ратимир, приятно познакомиться, Шуджо, — сказал он, будто неосознанно поклонившись. — Я принёс тебя сюда на лечение. Что последнее ты помнишь?

— Удар, второй, а потом я здесь. Сколько времени прошло? — спросил я, подняв брови в попытках окончательно прийти в себя.

— Да ты всю ночь тут слюни пускал, — подхватила Игни, стоя в своей коронной позе “руки в боки”. — Я только поздно вечером узнала от Ёхи, что ты здесь. А я тебя ждала, столько работы сделала! Ты зачем туда полез?!

— Не знаю, хватит бубнеть, лучше бы попить дали.

В горле сухо, а со вчерашнего дня я ничего не ел. Сейчас бы кого-нибудь проглотил. Ратимир отошёл в сторону, затем вернулся со стаканом воды и протянул его мне:

— Вот, возьми. Дак и вправду, — он сел на мою койку у края и заговорил вполголоса, — чего ты к ним полез-то? Тебя же просили не вмешиваться.

Дохлебав воду я вернул стакан и махнул рукой, как бы просил отстать от меня. Я встал, надел свой коричневый плащ, который лежал на тумбе рядом, и заметил на одежде несколько маленьких дыр. Неважно. Я посмотрел в запачканное зеркало на стене и обомлел. Слева на лице из-под нижней губы до самого уха по щеке тянется толстый шрам, будто небрежно затянутый спустя долгое время. Я потрогал его и в недоумении посмотрел на Ратимира. Он одет в однотонную, невзрачную серую рясу и никак не мог расстаться со своим потёртым деревянным посохом с металлическим набалдашником. На вид он мой ровесник, максимум лет двадцать пять; русые волосы зачёсаны на бок, касаясь уха, а мутно-зелёные глаза как бы извинялись за все грехи перед человечеством. Из-под ворота выглядывала татуировка, идущая по правой щеке к глазу, она похожа на цепь, которую кто-то очень старательно рисовал.

— Э-эм, ну, маги-лекари затянули р-рану как смогли, — заикаясь начал Ратимир, — там такая дыра была… А ещё у тебя теперь нет восьмого зуба слева снизу…

Он развёл руками. Да уж, так быстро всё зажило, магия и вправду творит чудеса. А шрам украшает, да и зуб, в отсутствии которого я убедился с помощью языка, мне не особо там сдался.

— Ай, — я помотал головой и подозвал рукой Игни, — всё равно. Живой и ладно. Веди меня куда-нибудь, чудище.

— Эй, — подскочила ко мне девочка, — сам ты чудище, понял?

***

Сегодня солнечно. Оказывается, эта красноволосая бестия потратила почти все выделенные мне деньги. Но купила, как она сказала, всё необходимое для жизни. Я вспоминаю эти кварталы, кажется, спустя час пути мы наконец подходим к дому. А ещё Игни купила пару яблок по дороге, чтобы я не орал о том, как проголодался.

Не нравится мне это всё. Зачем мне рисковать жизнью, если я могу устроиться на обычную работу, вести размеренный образ жизни?

— Слушай, Игни, а что будет, если я откажусь становиться легионером?

— Хи-хи, тебя казнят!

Вот тебе и “хи-хи”. Приплыли. Не очень хочется умирать за кого-то. Хотя, смотря сколько за это платят. Может будут давать столько денег, что меня потом хрен оттащишь от тварей. Но пока я ничего из себя не представляю, нужно тренироваться.

— Кстати, а что насчёт тренировок с Криффиламиром? — спросил я, выдавливая из себя его имя. — Сегодня вроде должна быть.

— Неа, — Игни слегка шлёпнула меня в бок и радостно продолжила, — забудь. “Ну раз он уже с Энвером на тварей охотится, значит ему и тренировки мои не нужны”. Ну и пусть катится, ты же с Энвером хвосты трёшь, а этот эльф Криффиламира бесит, не нравятся они друг другу.

— Они настолько знакомы?

— Ну да, — девочка увлеклась и начала считать на пальцах, — Фалин, Криффиламир, Энвер и Альфа — это все призванные, которые остались с пятнадцатого поколения.

— Ну, двоих я знаю, а остальные кто?

— Фалин — военачальник легионеров. Ёха регулярно докладывает ему обстановку, он принимает решения, а она передаёт всё легионерам. А сам он не охотится на тварей, Фалин словно последний козырь — никогда не вступает в бой, но в случае крайней угрозы всегда готов. Ещё он изредка ловит клятвопреступников, которые оказались слишком сильны для остальных. Считается, кстати, самым могущественным воином на континенте.

Когда разговор заходит о сильнейших мира сего, слушать становится в сотни раз интереснее. Уже представляю, как мы с ним режемся насмерть за право быть сильнейшим. Правда мне до такого, наверное, как пешком до луны, но мечтать никто не запретит.

— А вот Альфа, — Игни замялась и пожала плечами, — не знаю, что про неё рассказать. Просто сильная тётенька, участвовала в турнире за титул, но вылетела на битве с Энвером. А Энвер не так прост, как кажется. Ходят слухи, что он уступил Фалину право быть военачальником, а сам сильнее него в разы. Он бы мог уже и не охотиться, так как его поколение ушло на пенсию, но говорит, что без этого совсем не может жить.