До рассвета меня корежит. Барахтаюсь в кровати на грани сна и яви. Изнываю от невообразимой духоты. То зарываюсь в подушку, то откидываю ее в сторону. Не то. Все это не то, что мне нужно.

Ранее утро встречаю в паршивом настроении. Сама поправляю сбившуюся постель и застилаю покрывалом. Какая только гадость не примерещится. Наверное, мысли о приближающейся свадьбе беспокоят сознание.

Надеваю домашнее платье со шнуровкой спереди. Не хочется никого видеть. Спущусь тихонько на кухню и попрошу у поварихи травяной чай с ажурными блинчиками. И варенье из лепестков риники. Терпкое и сладкое. С долгим послевкусием. Заем горечь, затаившуюся в душе.

Крадусь тихонько по коридору. Но у лестницы резко останавливаюсь. Невольно прислушиваюсь к раздающимся снизу голосам. И краснею. От стыда и возмущения.

Глава 2

– Хозяева вторую зарю беснуются, - бурчит Фекла. – Все бока в синяках.

– А у меня промежность невыносимо ноет, - жалуется Аглая.

– Нашла, о чем страдать, - плачет Ядвига. – Я на заднице сидеть не могу. Так оприходовали, что вовек не забуду.

– Накидываются словно оглашенные. И дерут без остановки. Замучилась на коленях стоять и рот подставлять, - всхлипывает Анита. – Говорить не могу. Горло огнем горит.

– И приходят уже донельзя распаленные. С каменным стояком, - кивает старшая горничная. – Будят всех подряд без разбору. И набрасываются, как дикие звери.

– Вам еще повезло, - рыдает Агафья. – А меня первую поймали. Возвращалась с сеновала после любовных утех с Гришкой. Даже остыть и помыться не успела. Господа подхватили на руки, да как засадили с двух сторон. Без прелюдий и подготовки. Только и успела порадоваться, что там все мокрое и разработанное. Но они и не замечали чужих соков. Рычали и долбились до звездочек в глазах. Жутко перевозбудились. Все никак расслабиться не могли. Таранили меня и бормотали горячено: «Шарлотта. Шарли. Малышка».

– Так понятное дело, - фыркнула Глафира. – Мечтают о ней, а достается нам. Спускают пар перед брачной ночью, чтобы невинную невесту не напугать или раньше времени не попортить.

– Я уже никакого ребеночка не хочу, - пригорюнилась Агрофена. – Час на четвереньках простояла, пока эти жеребцы как заведенные сзади вколачивались. А еще волосы на кулак наматывали и требовали спинку прогнуть. Но я же не танцовщица какая. До сих пор черепушка болит. Половину кудрей повыдирали окаянные.

– Сейчас вторую вырву, - гаркнула подошедшая кухарка. – А ну марш по комнатам. Юная леди проснется и не приведи Боги ваше кудахтанье услышит. Сами во всем виноваты, распутницы. О легкой и богатой жизни грезили. Вот и получайте сполна за излишнюю доступность.

Взмахнула полотенцем и мигом разогнала плакальщиц. А потом подошла к ступенькам и подняла голову.

– Выходите хозяюшка. Разбежались гусыни безмозглые. А я уже чай заварила и пирожков напекла.

– Как мне это надоело, - выскользнула из тени и сбежала по лестнице. Обняла дородную женщину и прижалась к груди. – Неужели близнецы думают, что я не узнаю?

– Главное, к Вам не лезут раньше срока. Пусть лучше на блудницах срываются. Как поженитесь, не позволяйте им лишних вольностей. Будьте хитрее. Тут губки надуйте. Там обидьтесь и к обеду не спуститесь. Научаться причиндалы в узде держать. Им полезно. А то после смерти батюшки совсем распоясались. А Вы у нас девушка хрупкой конституции.

Согласно киваю головой и отправляюсь за своей любимицей. Нет ничего вкуснее ее домашней неприхотливой еды.

После завтрака решаю проветриться и отправляюсь на конюшню. Прошу подготовить ласковую каурую кобылку Миледи. Без помощи работника взлетаю в седло и трогаю рысью в сторону зеленых полей.

Хочется прокатиться в одиночестве и поразмышлять. После бессонных ночей закралась мысль, что сны слишком похожи на явь. Вдруг Эрик с Эйданом навели чары и пробрались в девичью спальню?

Однако скулеж разобиженных пассий явно указывает на то, что парни резвятся напропалую совершенно в другом месте. И все же какая-то мысль не дает покоя. Свербит. Будоражит инстинкты. Крутится на грани сознания.

Подъезжаю к опушке леса и спешиваюсь. Хвойный аромат манит прогуляться по неприметной тропинке. Окунуться в прохладу вековых деревьев. Насладиться пением птиц.

Позади остается луг с мерно жужжащими насекомыми, кружащимися над полевыми цветами, и пасущейся с отстегнутыми удилами лошадью.

Дохожу до звонко журчащего ручья и присаживаюсь на пенек. Оглядываюсь по сторонам и застываю с открытым ртом. Вот он! Ответ на загадку растянулся прямо перед самым носом.

В детстве нянюшка рассказывала, что лесной паук чаропряд плетет волшебную голубую паутину. Если согнуть тонкую веточку и натянуть на нее шедевр ткача, как на пяльцы, то получится ловец снов. Стоит положить природный артефакт под кровать, часть наведенных заклятий бесследно развеется. Частичка разума очистится и позволит уловить суть происходящего. Но не более того. Все же народные средства не сравнятся с настоящей магией. Они помогают увидеть истину, но не возвращают контроль над телом.