На соломе, вальяжно раскинувшись, лежит Эйдан. Он полностью одет и только ширинка расстегнута. Из распахнувшихся лепестков ткани торчит… У меня нет слов, чтобы правильно назвать это огромное орудие убийства с розовым навершием.

– Дуняша, хватит копаться, - рычит раздраженно. – Живо садись сверху спиной ко мне.

– Слушаюсь, мой господин, - абсолютно обнаженная широкобедрая доярка шустро седлает жениха и впускает в себя торчащее из гульфика копье. И оно помещается!

Ошеломленно разглядываю молодую деревенскую женщину. Высокая. Крепко сбитая. С молочной белой грудью неописуемого размера. И все это великолепие яростно подпрыгивает в такт размашистым охальным движениям. Между широко разведенных ног мелькает могучая дубинка с чуть выступающими венами.

Граф наматывает толстую пшеничную косу на левый кулак и тянет на себя, вынуждая любовницу прогнуться в спине. Пальцами правой руки тянется к ее лобку. Шустро наматывает колечки рыжеватых волосков и несколько раз дергает.

– Ммм, - тянет распаленная деваха.

– Да, Шарлотта. Так. Постони для меня, девочка, - Младший близнец судорожно мечется, подкидывая бедра вверх на невероятную высоту. – Умница! Поддай жару.

– Ах! Еще, хозяин. Пожалуйста! Позвольте мне освободиться, - распутница начинает дрожать крупной дрожью. – Ооо… Даа…

Нужно бежать, но ноги будто приросли к земле. В груди растет негодование. Да он же представляет, что творит непристойности со своей невинной воспитанницей. Каков мерзавец!

А потом растерянно-возмущенный взгляд опускается на место их единения и приходит осознание настоящей причины постигшего меня замешательства. У бесстыдницы ТАМ пушистая шевелюра! В месте, где должен находиться чистенький и голенький лобок. Ой, у графа тоже черные кудряшки.

– Сладкая. Горячая, - снимает с себя наездницу, хватается за торчащий орган и выстреливает в ее добровольно распахнутый ротик странную белую субстанцию. – На! Получай! Все тебе.

Фу. Забываю о лошади. И обо всем остальном. Брезгливо морщусь. Подхватываю юбки и мчусь в девичьи покои. Тьфу-тьфу. Какая гадость.

В опочивальне быстро срываю одежду, влетаю в ванную и задвигаю щеколду. Надо поскорее набрать воды. Смыть с тела и из памяти увиденное распутство. Забыть раз и навсегда.

Добавляю побольше ароматной пены. С остервенением тру мочалкой нежную раскрасневшуюся кожу. Завтра же соберу в лесу всю голубую паутину и застелю ловушками каждый сантиметр пола под кроватью. Пусть только попробуют сотворить со мной во сне подобную гадость. Ах, если бы не метка, ноги моей не было в этом гнезде разврата.

Почти час уходит на то, чтобы успокоиться. Скоро ужин. Нельзя показывать бушующие в душе эмоции. Опекуны должны оставаться в неведении. Так безопаснее.

Дневной сон в лесу пошел организму на пользу. Исчезли синяки под глазами. На щеки вернулся легкий румянец. Не сказать, что полностью восстановилась, но самочувствие однозначно улучшилось.

В столовой близнецы проявляют беспокойство. Бросают на меня настороженные взгляды. Пытаются найти подтверждение возникшим подозрениям. Но прямо спросить опасаются.

Я всеми силами удерживаю маску спокойствия на лице. Понимаю, что прокололась. Оставила у конюшни оседланную Миледи. Хорошо хоть поводья на столбик накинула.

– Как прошел твой пикник? – начинает прощупывать почву Эрик.

– Жалею, что забыла шляпку, - принимаю донельзя благочестивый вид. – Едва не обгорела на солнышке. Пришлось искать большое раскидистое дерево. На обратном пути так разморило, что сползла с лошади и сразу побежала принимать прохладную ванную.

– У тебя жар? – подскакивает Эйдан.

– Нет. Откуда бы ему взяться.

– Точно хорошо себя чувствуешь?

– Конечно. Не беспокойтесь.

– Ты случайно не видела в хранилище большой старинный фолиант с легендами? – старший впивается в меня настороженным взглядом.

– Даже не знала, что у нас такой имеется, - невинно хлопаю ресничками и удивленно приподнимаю бровки. – У меня в комнате нет ни одной книги. Можно подняться после трапезы и выбрать какой-нибудь легкий роман на вечер?

– Конечно, - улыбается младший и на его лице отражается невероятное облегчение.

Надо же как переполошились. Один из-за истории с похабными развлечениями. Второй потерял древний талмуд. Неужели парни считают меня не совсем обычной девушкой? А одной из тех, кому требовалось множество мужей. С чем связаны опасения? Не хотят делиться с возможными соперниками?

– Повариха сегодня превзошла сама себя, - перевожу разговор на нейтральную тему. – Пойду поблагодарю за чудесные блюда.

Выскальзываю из-за стола и сбегаю на кухню. Прошу наутро приготовить корзинку для пикника и положить в нее маленький котелок со встроенным артефактом подогрева. Заварю себе душистого травяного чая на свежем воздухе.