— Папа... Почему вы с мамой сразу не сказали Диме? — всхлипнула.

— Потому что мы понимаем, почему ты не хочешь с нами общаться больше. Правда понимаем. И мы не будем сердиться или осуждать. Если не захочешь и в дальнейшем, мы смиримся с твоим выбором, ты не должна себя заставлять. Просто будь счастлива. Мы очень перед тобой провинились, но мы любим тебя, Катюша! — сказал со слезами на глазах.

— И я вас люблю! Я сердилась и обижалась из-за вашего непонимания, мне больно от этого, папа. Но я никогда не переставала вас любить. И я всегда за вас волновалась, — откровенно сказала все, как есть.

— Я знаю. Мы поняли. Многое поняли. К сожалению, так, что едва не поздно было, — вздохнул. — Ты стала жертвой нашего эгоизма. Мы не хотели тебя от себя отпускать, а так нельзя. Дети рождаются не для того, чтобы быть собственностью родителей.

— Папа, я не хочу, чтобы вы с мамой винили себя всю жизнь. Я пытаюсь это все пережить, отпустить ситуацию. Не всегда удается обуздать эмоции, тревогу, взять себя в руки, мне нужно больше времени. Я не обещаю, что наши с вами отношения наладятся быстро, но...

— Дочка, ты и не должна ничего обещать. Мы не требуем. Ты должна делать только так, как велит твое сердце, как чувствуешь... И здесь тебе тоже не надо быть. Езжай домой, по крайней мере, туда, где чувствуешь себя дома. Занимайся своими делами, своей жизнью... К Диме езжай. Он тоже много пережил. Смотреть больно было. Он очень тебя любит, Катюша. Езжай, милая, езжай... А мы тут потихоньку выкрутимся, все хорошо будет. Если захочешь, будем звонить, — уговаривал отец.

— Папа, Дима здесь, со мной, — даже немного улыбнулась.

— Да, не подумал я. Тогда тем более, езжайте домой, нечего вам здесь сидеть, — скомандовал, хоть и тихо.

— Прошу прощение, — в палату заглянула медсестра, — врач сказал, что пациенту уже надо отдыхать.

— Да, иду, — кивнула Катя. — Папа, ты хоть как себя чувствуешь? Боже... Проговорили, а сейчас маме не знаю, что и сказать о твоем состоянии! — спохватилась.

— Да хорошо все, — улыбнулся. — Тебя увидел, и даже лучше стало, чем мог себе представить еще вчера.

— Ты отдыхай, а мы с мамой зайдем, как только разрешат. Сейчас просто двоим заходить не разрешили, — объяснила.

— Говорю же, нечего тебе тут сидеть возле меня...

— Но ты же сам сказал, делать так, как велит мое сердце, — улыбнулась.

***

Хоть отец и пытался спровадить Катерину каждый раз, как она заходила к нему в палату, но девушка все-таки осталась. И Дмитрий, понятное дело, с ней. Все свои дела продолжал решать в телефонном режиме. Кате было не по себе от этого, одни проблемы от нее, которые по телефону не всегда и решить можно. Но Дима и слышать ничего об этом не хотел! Сразу сказал, пусть она и не заикается, чтобы он поехал сам обратно в Киев.

Мать Кати оставалась в больнице. Дима организовал ВИП-палату, в которой был достаточно удобный диван, душ, холодильник... Поэтому женщина сразу заявила, что никуда не пойдет, будет ухаживать за мужем, хотя в этом не было необходимости. Но решили ее не отговаривать, видимо, так матери спокойнее.

Катя и Дмитрий поселились в гостинице, недалеко от больницы. Правда, туда они приходили только ночевать. Днем почти все время проводили с родителями девушки в больнице. На третий день после операции отца Екатерины врач разрешил выводить на свежий воздух. Поэтому много времени они проводили в тени деревьев на территории больницы. И так пять дней.

Это время пошло на пользу всем. Они очень много общались. Родители с восторгом слушали о том, чем занимается их дочь. Катя рассказала и как начала заниматься йогой, и сколько училась, и как тренером стала... Показывала фото и видео. Ее родные люди были поражены тем, как много пропустили, не замечали, даже когда дочь еще приезжала по выходным домой. И жалели, что Катя не осуществила свою мечту, не стала журналисткой. Но она уверяла, что вполне довольна тем, как реализовалась в йоге. К тому же не известно, встретилась бы она с Дмитрием, если бы занималась журналистикой. А эта встреча в жизни девушки точно важнее, чем любые достижения.

Собственно, не только для своих родителей Екатерина стала открытием. Дима тоже многое узнал. Забавные истории из ее детства, успехи в школе, общественная деятельность... Катюша всегда была образцовой девочкой, отличницей, активной, яркой и творческой личностью. Но, как Диме показалось, скованной, будто в каких-то рамках. Потом, когда разговаривали уже вдвоем, Катя подтвердила, что и сама себя так чувствовала. Оглядывалась на мнение знакомых, родственников, учителей, на ожидания родителей, а потом на Грушина. Свобода пришла только тогда, когда вырвалась полностью и из дома, и из-под влияния окружающих. И пусть бы как тяжело тогда не было, но она ежедневно радовалась от того, что все же решилась на побег.