– Если ты не очень расслышишь ответ, то и ничего страшного, – наставляла она девушку. – Та женщина должна будет назвать имя Шарабутдин.

– Шаррабудин! – послушно повторяла туристка, по своему обыкновению удваивая эр и пропуская некоторые звуки. Несмотря на порыкивающий акцент, выходило это у нее необычайно мило.

Изображать представителя общины в обряде женской брачной инициативы сначала хотели отрядить мужчину, но потом кто-то обратил внимание на забавный выговор Лестари, и было решено, что у высших сил вполне может быть такой приятный мелодичный голос, неумело, словно впервые, выговаривающий слова.

– Словно ангел небесный, спустившийся к нам, грешным, на землю, – резюмировал Суроваткин, и все, кто был в филиале турфирмы в момент этого озарения, с ним согласились.

Станица давным-давно была газифицирована, и три полузаброшенных стареньких дома с печным отоплением, выкупленных турфирмой у городских наследников, внезапно получили новую жизнь. Домики отремонтировали, подкрасили, посадили рядом веселые палисаднички, поставили во дворах деревянные столы и скамейки и стали использовать на всю катушку.

Ах, эта русская печь, целый аттракцион! Ее можно растапливать, в ней можно печь пироги и даже мыться, в конце концов, на ней можно погреть косточки! Кто из прочитавших в детстве про Емелю и Илью Муромца не хотел попробовать полежать на печи?

Конечно, здесь, на юге, сельские печи по функционалу были не чета северным, но городские туристы, особенно иностранцы, в такие подробности не вдавались.

В самые жаркие летние месяцы турфирма печные развлечения в свою программу не включала, разве что показательно пекла в самой приспособленной для того печи калачи и караваи с последующей их дегустацией. Гостей рассаживали во дворе за большим деревянным столом, раскочегаривали самовар, к выпечке подавали свежий мед, клубничное и вишневое варенье, домашние масло и сметану…

Теперь вот для обряда внезапно понадобилась печная труба.

Любитель абрикосов Сергей Айвазян лично обследовал на прочность все три крыши, покричал в трубу находившемуся внутри дома суроваткинскому заму Ринату Андреевичу всякие матерные фразы, которые казались ему подходящими к случаю, и выбрал дом с самой лучшей печной акустикой.

Возможно, его матерные тирады возмутили покровительницу счастливого супружества святую Февронию Муромскую, в результате он ушиб ногу, упав со стремянки, и плоды его усилий достались влюбленному Канату.

3

Невеста носила немудреное имя Раисат, которое за пределами Дагестана сразу же сократилось до Раисы. А поскольку Раисат получала высшее образование не в какой-нибудь академии художеств, а в брутальном лесотехническом институте, среди подружек по студенческому общежитию она сразу же превратилась в Раиску, а когда и в Райку.

Комната в общежитии у них была на четверых. Надька приехала учиться из Сыктывкара, столицы Республики Коми, Лидка – из Череповца, а Людка – из Порхова Псковской области. Девчонки как-то сразу же очень сдружились, а Надька потом даже объявила себя крестной Райкиного первенца, напирая на то, что коми тоже не совсем православные, а обычай же хороший.

В настоящий момент девочкам было уже за сорок, все они неплохо устроились в жизни и привыкли к именованию по имени-отчеству, но при встречах немедленно превращались обратно в Райку, Надьку, Лидку и Людку. Сейчас все они сидели за столом в выделенном для обряда доме и пили чай с дагестанскими сладостями.

Лидка было предложила выпить по чуть-чуть «за встречу» чего-нибудь покрепче, тем более, что она, конечно же, привезла свой фирменный, настоянный на травах и ягодах самогон.

Но ей было указано, что, во-первых, не так же сразу, все-таки сейчас они не у нее в лесхозе, а во-вторых, у жениха такое заковыристое имя, что подвыпившая невеста не сможет выговорить его заплетающимся языком, и произойдет конфуз.

Райку выдадут замуж за кого-нибудь другого, а Шарабутдин сделает подружкам невесты а-та-та. (Но они обязательно выпьют позже, тем более что тоже кое-что с собою привезли).

Все участницы волнующего чаепития были в предоставленных турфирмой театральных национальных костюмах, а Лидка и Людка еще и в длиннокосых брюнетистых париках. Надьке театрального парика не досталось. Для нее, приехавшей позже всех, нашелся только парик Снегурочки. Разгуливать с белыми синтетическими косами она долго отказывалась, но потом смирилась, заявив, что тогда будет считаться среди подруг самой старшей и главной, и потребовала называть ее Надият-ханум, как она видела в каком-то фильме.

А у виновницы торжества и без того были длинные волосы.

Подружки были очень рады друг друга видеть, тем более по такому поводу. Ведь все, связанное со свадьбами, вызывает у особ женского пола необычайное оживление, начиная с того момента, когда они в детсадовском возрасте цепляют себе на голову игрушечную фату из какого-нибудь отрезка тюли, и до глубоких седин, когда выдают замуж своих внучек.

Болтая о всякой веселой ерунде, женщины не забывали прислушиваться, не раздастся ли со стороны крыши какой-нибудь шум. И вот наконец сверху стали различимы какие-то скрипы и шорохи, шум шагов, а из печной трубы тонкой струйкой посыпалась сажа. Подружки перебрались поближе к печке, а предусмотрительная Людка проверила, хорошо ли отодвинута заслонка, ведь иначе ничего не будет слышно.