Туристы проделывали все эти кунштюки с серьезным выражением лица, что немало напрягало тамаду. «Откуда вы все такие серьезные приехали?» – в очередной раз задумалась Елена.

«Веселые старты» были хорошо знакомы ей еще по начальной школе.

Во взрослой жизни похожие несерьезные конкурсы частенько развлекали то выехавший на пикник и подвыпивший там коллектив, то развеселую свадьбу.

Елена решила объясниться, тщательно подбирая слова, чтобы универсальный переводчик не исказил их смысл.

– ГТО – зарядка, тренировка, «Веселые старты» – развлечение, веселье.

Бородатые лица туристов отразили напряженную работу мысли. Первым сориентировался тощий Эка. Он неуверенно улыбнулся, потом взял один из немногих оставшихся целыми помидоров, водрузил его себе на голову и попробовал в таком виде пройти лабиринт, пытаясь удержать равновесие. Саронг забавно раскачивался на его худых бедрах. Мужчины наконец что-то поняли и стали посмеиваться, некуртуазно показывая на Эку пальцем.

Даррмо решило показать мастер-класс и полез с помидором на голове на дерево. Помидор почти сразу с него свалился, приземлившись прямо на зазевавшегося Наму. Перезревший плод лопнул, украсив красными брызгами лицо и плечи богатыря, который сразу сделался похожим на участника испанского фестиваля Ла Томатина. Того самого, где участники кидают друг в друга раздавленными томатами.

Нама рассердился, глаза его нашли корзину с помидорами… Через секунду томатное пятно украшало уже Даррмо, так и сидевшего на дереве. Нама тут же пожалел о своей импульсивности, и неожиданно отвесил Даррмо поклон. Ади, не стесняясь, принялся ржать, Будма позволил себе улыбку, а Эка, пропустивший все веселье, резко повернулся и уронил с головы свой помидор.

Ади развеселился еще больше, а Елена испугалась, как бы ее охотники не поссорились. Она тут же подскочила к мужчинам и, путаясь в словах, рассказала о празднике урожая, на котором, да-да, вот также кидаются томатами.

Ади вслух удивился, как можно так переводить продукты, а вот Нама и Эка о чем-то призадумались и с пониманием переглянулись. На мгновенье на их лицах появилась несвойственная первобытным охотникам расчетливость.

Хотя, возможно, Елене это только показалось.

Возвратившись в Дом жрицы, тамада с надеждой посмотрела на датчик движения. Скорее бы на подходе оказалась следующая группа! Тогда она с полным правом сможет отправить восвояси и печенегов, и неожиданно раздухарившихся дачников-половцев. Кажется, ей требуется несколько спокойных дней.

«С крыши, разумеется, звёзды видны лучше, чем из окон, и поэтому можно только удивляться, что так мало людей живёт на крышах».

Астрид Линдгрен.

1

Работать жрицей на Хильмандуке Лестари очень нравилось. Это оказалось интереснее, чем стажироваться в плановом отделе «Муяссарр Массна Таярра». Познавательнее, чем изучать науки в закрытом женском интернате «Слава Негуквонгу». И почему-то веселее, чем быть единственной наследницей в богатой семье.

Лестари всегда существовала в состоянии жесткого внешнего контроля. Даже в те счастливые времена, когда были живы родители, она была опутана десятками ограничений, что уж говорить об интернате! Мало что изменилось и на практике в «Муяссарр Массна Таярра», где за ней подобно хищной птице следил дядя.

Сейчас же старшая жрица Светлано вместо того, чтобы со строгим и неприступным видом раздавать поручения, носилась с ней, как с дорогой гостьей, развлекая, оберегая и закармливая незнакомыми, но вкусными блюдами. А люди вокруг, казалось, совсем не ожидали от нее дисциплины, покорности и послушания. И это было непривычно и удивительно.

Оказывается, плотная опека весьма ощутимо на нее давила! Примерно так себя чувствует бывший толстяк, который, только расставшись с ненужными килограммами, понимает, сколько лишней тяжести каждый день на себе таскал.

Обязанности жрицы, конечно, оказались странными. Один обряд вызывания дождя чего стоил! Но дождь призвать удалось, значит, Лестари все делала правильно.

Временами молодая жрица ловила себя на том, что совсем не хочет возвращаться в прежнюю жизнь.

Конечно, ее желание противоречит долгу девушки из Негуквонга. Ведь он состоит в том, чтобы быть послушной и кроткой, молчаливой, доброй и трудолюбивой, принимающей поучения с благодарностью…

Да много еще в чем он состоит.

И вроде бы нет в том ничего плохого.

Но почему-то из всего этого ненавязчиво следует, что судьбой такой прекрасно воспитанной девушки будут распоряжаться другие. Посторонние. Или вот дядя с его неясными намерениями.

Это они будут решать, во сколько тебе вставать и во сколько ложиться, как одеваться и какую прическу носить, чем питаться, за кого выходить замуж и сколько детей рожать, где работать и кому отдавать зарплату.

Но почему именно таков ее долг? И главное, перед кем?