Кажется, если я замолчу, эта гнетущая тишина раздавит нас обоих, поэтому не перестаю трещать.

— Такая погода сегодня классная, Демьян! Хочешь, пойдем в парк погуляем? Я там была недавно и видела в озере утят. Они такие прикольные! Хочешь посмотреть? Можно их покормить, надо только будет купить хлеба...

— Тебя мать попросила прийти? — неожиданно обрывает мою трескотню Демьян, и я испуганно замолкаю. — Ангелина, ты глухая? Я спросил.

— Да, — отвечаю честно, — твоя мама пришла к нам и сказала, что я могу прийти. Но это только потому, что в прошлый раз ты меня выгнал, и я...

Он резко подъезжает, хватает мой стул и разворачивает вместе со мной к себе лицом. Я даже не успеваю подумать о том, какой он сильный. Каренин упирается руками в стену по обе стороны, наклоняется вперед, и наши глаза оказываются прямо напротив.

— Я больше не смогу ходить, Ангелина. Я нихуя вообще не смогу. Я импотент, поняла? Ебаный импотент, который может разве что отлизать. Ты красивая девушка, Ангел, очень. Тебе не нужно больше сюда приходить. Я был рад тебя видеть, но тебе лучше уйти.

Смотрю в глаза, которые сейчас совсем близко. У него такой красивый рисунок радужки, необычный. Медленно свожу руки вокруг крепкой шеи, сцепляю в замок.

— Ну и отлижи, — говорю сипло, голос совсем не слушается. — Мне плевать, разве ты не понимаешь? Пле-вать, кто ты там. Я уверена, что ходить ты будешь. А если не будешь, значит я буду ездить вместе с тобой. Она же выдержит нас двоих, эта твоя коляска, скажи, выдержит?

Набираюсь смелости и перелезаю к нему на руки, упираясь коленями в сиденье коляски. Зрительный контакт не разрываю. Демьян вглядывается в мое лицо с такой отчаянной надеждой в глазах, что мне становится физически больно.

— И не надейся меня выгнать, я все равно никуда не уйду, — говорю нарочито бодро, заглушая эту боль. — Буду сидеть под дверью и умру от голода.

Он продолжает вглядываться, затем вдруг улыбается — только не так вымученно как в начале. А как раньше, широко и залипательно. Берет меня за подбородок, и я проговариваю быстро, пока он не успел ответить.

— Я люблю тебя, Демьян. Ничего не изменилось. Я правда никуда не уйду, так что пожалуйста, не выгоняй меня...

— Не буду, — хрипло говорит он и приближает к моим губам свои. — Я так заебался без тебя, Ангел. Я же тебя пиздец люблю...

И впивается в меня ртом, вжимая мой живот в свой твердый и жилистый пресс.

Ангелина

Сегодня выходной, на улице дождь, и мы с Демьяном катаемся по торговому центру. Каренину захотелось в боулинг, а я ни разу там не была.

— Я тебя научу, — пообещал Демьян. Делать нечего, пришлось учиться.

Поначалу ничего не выходило, шар катился куда угодно, только не на кегли. Но Демьян проявил чудеса терпения и выдержки, показывая как правильно его бросать, и дело пошло живее.

У него получается идеально, руки у Каренина по прежнему сильные. Тем более, что он вернулся к физиотерапевтическим процедурам и тренировкам.

Скоро месяц, как я у него живу. Это произошло как само собой разумеющееся, ни моя мама, ни тем более Анна и не подумали возражать. Я просто собрала вещи и переехала.

В будни утром мы вместе завтракаем, за нами приезжает машина и завозит сначала меня в универ, затем Демьяна в реабилитационный центр. Это вместительный микроавтобус, оборудованный пандусом, Демьян заезжает в него прямо на коляске.

В центре мне показали как делать поддерживающий массаж для укрепления мышц ног и спины. А я добавила от себя еще то, что помню от деда — точечный массаж стоп.

Массаж делаю утром и вечером, это для нас с Демьяном уже своеобразный ритуал. Профессор, который наблюдает Каренина, настроен достаточно оптимистично.

Когда я впервые пришла с Демьяном, он вызвал меня на личную беседу и заявил:

— Повреждения спинного мозга у парня в пределах нормы. Я затрудняюсь ответить, почему до сих пор не появилась чувствительность. Уверен, проблемы там скорее психологические. Ну и защемление, конечно, но в хирургическом вмешательстве есть смысл только после того, как чувствительность восстановится полностью. Но есть один момент, к которому вы должны быть готовы.

— Какой? — спросила я, интуитивно догадываясь, о чем пойдет речь.

— Никто не знает, в какой именно области проявится чувствительность. Вы понимаете, о чем я говорю, Ангелина?

Я очень хорошо понимала.

— Очень важно то, в каких вы отношениях, чтобы не возникло никаких неловких моментов. Профессионал сможет ненавязчиво переключить внимание пациента, а сможете ли при необходимости это сделать вы?

Профессор посмотрел на меня поверх очков, и я стойко выдержала взгляд.