Мокро и скользко. А ещё очень горячо, будто я попала в жерло вулкана. Пульс зашкаливает от ощущений, а сердце шарахает по рёбрам так, что мне становится страшно, как бы оно не вылетело из груди и не разлетелось вдребезги, ударившись о пол душевой кабины.

Мне страшно. Наверное, я глупая. А может, это нормально – бояться? После стольких лет фактически насилия…

Кончиком языка Максим скользит по мочке моего уха и чуть прикусывает зубами.

– Не случится ничего, чего бы ты не хотела, – хрипит Торецкий.

Он как всегда. Будто менталист или телепат. Будто умеет считывать мысли и страхи.

Его руки скользят по моему телу. Сдавливают, ласкают, изучают. Каждый изгиб, каждую впадину. Ничего не остаётся без его внимания.

Неглиже, которое я купила и надела специально для него, довольно быстро оказывается на полу, будто самая обыкновенная мокрая тряпка. Но оно мне больше не нужно.

Тор так смотрит на меня… Как на самую красивую женщину во вселенной. И это не взгляд сумасшедшего собственника, приправленный жаждой подавить, раздавить, уничтожить. Нет. Это взгляд настоящего мужчины, который берёт желанную женщину, восхищается ею и наслаждается тем, что она сама позволила держать себя в руках.

«Максим… Как же я счастлива, что тогда при Славкине ляпнула про работу. Как же счастлива, что попала именно в твою компанию».

Его губы сминают мои. Они то требуют, то умоляют. То просят, то настаивают. Я схожу с ума от того, как быстро и ловко Тор меняет характер поцелуев.

Хочу, чтобы это не заканчивалось никогда.

Крепкое тело всё сильнее вжимает меня в стену. Я поднимаю голову вверх, наслаждаясь, как капли воды падают на лицо, пока Максим лижет мою шею, скользит к груди и ласкает ее языком.

– Хочу, чтобы это было вечно, – шепчу вслух, царапая плечи мужчины.

– Сколько бы ты ни попросила, Аня.

Его ладони сдавливают бёдра, затем я чувствую давление между ног, которое сменяется лёгкой болью и сразу же наслаждением. Это больше чем просто проникновение в меня – это освобождение моей души и тела от боли и страха, от тюрьмы и плена.

Слёзы машинально текут по щекам. Я не могу их сдерживать, потому что ощущения и эмоции разрывают.

– Всё в порядке? – Тор слегка отстраняется и спрашивает, когда я шмыгаю носом.

– Более чем. Лучше просто не бывает… – голос дрожит.

Я упираюсь лбом в лоб мужчины и всхлипываю.

Он часть меня. Я чувствую, как его много. И при этом, всё абсолютно естественно. Как будто так и должно быть.

– Почему ты плачешь?

– Потому что я настолько сейчас счастлива, что не могу удержать внутри это счастье. Спасибо тебе за это, – прикрыв глаза, я мягко целую его в губы и буквально сразу ощущаю движение внутри себя.

Никогда меня не любили так нежно. Так осторожно. Так мягко и трепетно.

Никогда меня не любили…

А сейчас я чувствую, как нечто светлое и красивое зарождается внутри огнём.

Возможно, этот огонь не вечен. Возможно, пламя погаснет, но пока оно горит, я буду гореть в нём, и буду гореть вместе с ним.

Движения Тора становятся более резкими и быстрыми. Я успеваю сделать вдох между вскриками, но воздуха всё равно не хватает. Наслаждение накрывает меня с головой, как потоки воды сверху. Я тону в экстазе, который стирает страшные и болезненные воспоминания, который как анестетик обезболивает все мои раны.

Максим проникает в меня гораздо глубже, чем это может позволить тело. Он дотрагивается до моей души, которая почти погибла. Он достает ее со дна и поднимает ввысь, чтобы она снова могла летать.

– Ты лучшее, что случалось со мной за всё это время, – меня трясёт, когда Тор чуть отстраняется, чтобы я могла сделать вдох. – Лучшее. Понимаешь? Я боюсь, что ты мне приснился. Что ты вдруг исчезнешь.

– Я не сон, Аня. Я реальность. И я никуда не исчезну. Пока ты не попросишь сама.

Отлепив меня от стены, Максим выходит из душевой кабины, не разъединяя наши тела, и лишь после этого ставит на ноги и набрасывает на мои плечи полотенце. Он укутывает меня будто маленькую девочку, а затем выносит из ванной и идёт к своей спальне.

Именно такой я ощущаю себя рядом с ним. Хрупкой и маленькой. Защищённой.

Его постель сильно пахнет им. Делаю глубокий вдох, чтобы вобрать в себя побольше запаха. Даже если мне однажды придётся уйти – я буду помнить.

Крепкое горячее тело вновь накрывает меня сверху. Не удержавшись, я тянусь к серёжке в его ухе, цепляю зубами маленький молот и оттягиваю.

– Будешь плохо себя вести, мы до утра не уснём, – хрипло смеётся.

– И пусть… Я не хочу спать. Хочу чувствовать дальше.