Сквозь рыдания я не могу понять, да и почти не слышу вопросы, которые мне пытается задавать мужчина. Видимо, отчаявшись добиться вменяемой реакции, он подхватывает меня на руки, несёт к своему внедорожнику, стоящему позади на обочине, усаживает на заднее сиденье. Параллельно даёт какие-то указания мужчинам, появившимся возле нас, сам садится ко мне и прижимает меня сильнее, поглаживает по спине.

Всхлипнув ещё с десяток раз, я, наконец, немного прихожу в себя. Пытаюсь отстраниться, оглядываюсь вокруг, ища свою сумку, которую сообразила захватить, когда выходила из машины. Меня неохотно отпускают, Алексей протягивает мои вещи, и я, покопавшись, нахожу носовой платок.

– Ангел, пожалуйста, не пугай меня так больше, – мужчина нервно сжимает руки. – Я уже не знал, что делать.

– Отвези меня домой, – шепчу в ответ.

Чувствую, что Алексей на меня смотрит, но сама глаз не поднимаю. Единственное, чего мне сейчас хочется – оказаться у себя в квартире, заснуть и не просыпаться часов двенадцать. Усталость накатывает волнами, слёзы, видимо, опустошили все резервы, какие ещё оставались.

– Хорошо, сейчас, – меня поглаживают по плечу. – Пересядешь вперёд? Или здесь останешься?

– Здесь, – отвечаю еле слышно. – Спасибо.

Алексей больше ничего не говорит, выходит из машины и пересаживается на водительское сиденье. А я передвигаюсь так, чтобы случайно не встретиться с ним взглядом даже через зеркало, поворачиваюсь боком и устраиваю голову на подголовнике. Мы трогаемся с места – заметно, что мужчина ведёт очень осторожно, плавные движения слегка укачивают, я закрываю глаза и сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Сквозь дрёму понимаю, что Алексей паркуется возле моего подъезда. Но проснуться толком не получается, даже когда он открывает мне дверь, обдавая вечерней прохладой, от которой я ёжусь.

– Иди сюда, ангел, – слышу негромкий голос, меня снова подхватывают на руки, и я опять отрубаюсь.

Смутно начинаю соображать, только когда меня ставят перед дверью квартиры. Совершенно непонятно, как он сумел войти со мной в подъезд, может, кто-то дверь подержал? Хорошенькая же у меня репутация будет среди соседей после этого вечера...

– Маруся, нужно достать ключи. Подожди, хорошая моя, секундочку, – слышится звяканье связки. – Чёрт, не тот. Похоже, вот этот.

Скрежет ключа в замке, дверь, наконец, открывается, и я опять взлетаю в воздух.

– Не так я мечтал переносить тебя через порог, ангел мой, – шёпот в ухо, который то ли кажется, то ли нет, а потом меня опускают на кровать. – Спи.

И дальше окончательно опускается темнота.

Алексей

Такое ощущение, что за сегодняшний день я пережил несколько жизней. И смертей заодно. Сначала на выставке, потом – когда узнал о сыне. Затем разговор с ангелом, авария… передёргивает при воспоминании о том, как она испугалась. Точно испугалась, хоть и отрицала. А уж когда плакать начала... Я был близок к тому, чтобы в отчаянии позвонить в скорую. Это явно были не просто слёзы, скорее истерика.

Смотрю на спящую Марусю. Хорошо, я успел снять с неё обувь, но на ней ещё узкие джинсы и толстовка. Чёрт, Алекс, ты нарываешься на неприятности. Она же тебя прибьёт, когда поймёт, что ты её раздел! С другой стороны, не оставлять же девушку спать в одежде?

Поборовшись сам с собой, всё-таки решаю ничего не трогать. Замечаю на кресле плед, укрываю ангела и заставляю себя отойти от неё подальше. Никак не могу решить, что делать. Остаться здесь? Вряд ли она будет рада. Уехать? А если с ней что-то случится? Ей может стать плохо, Маруся явно измотана…

– И ты приложил к этому руку, – бурчу себе под нос и вздыхаю.

Выхожу из небольшой спальни и оглядываюсь по сторонам, не в силах сдержать любопытство, ведь она живёт здесь вместе с Матвеем. Стандартная двушка не кажется маленькой, наверное, из-за светлых стен. Заглядываю на небольшую кухню, там тоже всё белое и бежевое, но очень уютно, на стенах висит пара небольших ярких картинок-натюрмортов. Наливаю себе стакан воды, медленно выпиваю и нерешительно иду ко второй комнате.

В детской царит идеальный порядок. Мне даже странно немного, всегда думал, что если в доме ребёнок – то это непрекращающийся бардак. Хотя, если подумать… моё стремление к тому, чтобы всё лежало на своих местах, тоже пошло ещё из детства. Может быть, в этом Матвей похож на меня? Потом вспоминаю, как Маруся говорила, что он сейчас у её родителей. Вот ещё одна проблема, вряд ли меня там примут с распростёртыми объятиями. Но будем решать проблемы по мере поступления.

Осторожно прохожу в комнату и замираю, увидев фотографию большого формата, висящую на стене. Она явно профессиональная, на ней смеющуюся Марусю обхватывает сзади за шею и обнимает широко улыбающийся мальчик. Жадно разглядываю снимок. Так вот какой ты, мой… сын.

Внезапно внутри разгораются горечь и злость, сами собой сжимаются кулаки, а во рту чувствуется вкус крови. Я всё пропустил. Рождение. Первые шаги. Первые слова. Боль накатывает с такой силой, что хочется выть.

Я, покачнувшись, быстро выхожу из детской. Опять заглядываю в спальню, но Маруся продолжает спать в той же позе. Пора уходить. Она совершенно точно разозлится, если увидит меня здесь с утра пораньше. У нас встреча в воскресенье, так пусть всё идёт своим чередом. Поколебавшись, прохожу к ангелу, и, наклонившись, осторожно касаюсь губами виска, глубоко вдыхаю аромат апельсина, исходящий от волос.