Морщусь. Аж уши закладывает.

Обалдел?

— Очередь не задерживаем. Выгоняем тачку из бокса, — командует недовольно.

— Да-да, минуточку, — кивает Виктор Палыч, протирая платком лоснящуюся лысину. — Ну так что, Ясенька? Как насчёт ресторана? — выжидающе смотрит на меня своими поросячьими глазёнками.

— Нет.

— Нет? — мой отказ его явно удивляет. — И почему же?

— Может, потому что между нами лет сорок разницы? — выдаю напрямую, и его кожа немедленно приобретает багровый оттенок.

— Ты хоть знаешь, с кем говоришь, оборванка? — поправляет пиджак на пузе и задирает верхний из своих подбородков.

— Слышь, индюк, — рядом с нами оказывается Черепанов. — Не надо так с ней общаться.

— Как так?

— Это тебе не место для съёма. Проваливай отсюда.

— Парень твой? — осведомляется Палыч, поджимая губы в издевательской ухмылке.

— Освободите бокс, — смотрю на него выжидающе.

— Включи мозги, девочка. Перед тобой сейчас стоит большой и серьёзный человек.

— Ага, чрезмерно большой, аж пуговицы вон трещат, — Антон бесцеремонно хлопает его по животу.

— И шелупонь непонятная.

— Шелупонь? Это ты щас мне адресовал, кусок свинины? — Тоха делает шаг вперёд.

— Череп, не надо.

Не успеваю вмешаться. Антон бросается на Виктора, заряжая тому по роже.

В общем-то как и планировал двадцать минут назад…

— Сссука!

Центнер разъярённого Виктора, получившего по щам, угрожающе надвигается на худющего Черепа и тот падает на багажник вымытой хонды.

— Конец тебе, спирохема! — пухлые пальцы смыкаются на горле моего защитника. Он давится и пытается захватить ртом воздух.

— Ты чё делаешь? Немедленно отпусти его, скотина! — запрыгиваю обезьяной ему на спину и колочу правой рукой.

— Эээ! — сперва слышу, а потом и вижу Климова.

Наверное, ребята наблюдали за нами через камеру.

— Ну-ка отвалил от него, мужик!

— Руки убрал, слышь?

А это уже Паровозов, влезший между ним и задыхающимся Антоном.

— Или щас мы тебя подуспокоим огнестрелом, — Динамит достаёт пистолет, и тогда важный человек с разбитым носом наконец отпускает жертву отмщения и поднимает руки.

Я часто дышу, всё ещё прицепившись клещом к спине толстяка.

Получивший свободу Антон, скатившись с багажника, надсадно кашляет.

— Ясь, я не понял, почему у нас на улице такая оче…

Хозяин автомастерской замирает в дверях и хмурится, наблюдая открывшуюся перед ним картину.

Честно говоря, думала, что после того случая Эмиль меня уволит.

Но нет.

Хозяин автосервиса, на удивление, в этом конфликте встал на мою защиту, и я продолжила мыть тачки дальше. Чему была очень рада…

— Ого, вот это да! — непроизвольно притормаживаю у автомобиля, на капоте которого «лежит» огроменная змея. Её глаза направлены прямо на меня. Длинный, разделённый надвое язык высунут наружу. Серо-коричневая чешуя переливается, словно на солнце. — Красивая, как живая! — залипаю я восторженно. — Ты здорово рисуешь, — перевожу взгляд на сосредоточенное лицо художника. В эту самую секунду он недовольно рассматривает своё творение, словно оценивая. — Я принесла тебе кофе. Ты, как всегда, последний.

Ян, именно так зовут этого мрачного парня, кажется, только сейчас замечает моё присутствие.

Поворачивается. Ещё сильнее хмурит густые брови. Забирает бумажный стаканчик с кофе из моих ладоней и садится на раскладной стул.

— Где ты научился так рисовать? Это же… невероятно круто. Настоящее искусство!

Он пренебрежительно фыркает.

— У тебя плохой вкус. Ты ни черта не смыслишь в искусстве.

— Может и не смыслю, — равнодушно пожимаю плечом, — но ты — точно талантище.

— По-твоему, талант в посредственности? — кивает на выполненную им аэрографию.

То есть я не ошиблась. Ему действительно не нравится результат.

— По-моему, ты это… конкретно себя недооцениваешь.

— Ты хотела сказать, что я реалист? Определённо… — лёгкий кивок головы.

— Опять на ночь останешься? — окидываю любопытным взглядом помещение, в котором он работает, и запах краски всё активнее пробивается в ноздри.

— Компанию, что ли, составить хочешь? — ухмыльнувшись, выдаёт провокационно и вытягивает вперёд ноги.