— Не знаю, Андрей, — задумчиво произношу. — Наверное, когда поняла, что я сама за себя. И надеяться не на кого.

— У тебя был отец.

— Был…

— Потом был я.

— Был…

Прикусываю язык, чтобы не наговорить лишнего.

— Хочешь моё мнение? — спрашивает он предусмотрительно, и я легко и непринужденно смеюсь.

Что это, как не компромисс от Адриана Макриса? Он наконец-то не лепит свою шовинистическую правду-матку мне в лицо, а спрашивает, хочу ли я её услышать.

— Чувствую, что оно мне не понравится, но давай уж, — отвечаю, поглаживая животик.

Не знаю, каких именно размеров будет наша дочь, но есть ощущение, что я с каждым часом прибавляю по сто грамм. Это ощущение обостряется тем, что мы оказались в курортном городе и повсюду нас с Андреем окружают хорошенькие женщины. С красивыми, ухоженными лицами, стройными фигурами. Манкие, тонкие. Я и сама была такой. Именно подобной этим девушкам я и была, когда Адриан, как он говорит, в меня влюбился.

Страшно признаться, но я впервые в жизни настолько комплексую. И лишние сантиметры на талии, и появившиеся растяжки на бедрах, и отекающие к вечеру ноги — всё это не придаёт мне уверенности.

— Вы, русские дамы, вообще не умеете брать, — с тяжелым вздохом произносит он.

— А что же мы умееем?

— Давать. Давать вы умеете, как никто.

— И многие русские женщины тебе «давали»? — сама не ожидая, с неприкрытой обидой выговариваю.

Андрей смеется.

— Не опошляй, девочка моя. Ты ведь поняла.

Греюсь в лучах его нежности. Давно забытой, между прочим.

— Я не о сексе, — продолжает. — А вообще, о вашем жизненном укладе и роли женщины в семье. Часто ведь она ключевая.

— Что в этом плохого?

— То, что из этого ролевой модели в семьях вырастают бойцы, а не женщины. А бойцы созданы для того, чтобы воевать. Как правило, с мужчинами.

Деликатно молчу, стараясь не вступать в полемику, но Адриан не унимается.

— Почему за полгода совместной жизни ты не рассказала мне, в какой ситуации ты находишься? Про маму? Про отца?

— Нет. Ответа на твой вопрос у меня нет, — зевая выговариваю. — И я хочу спать.

Вернее, ответ есть, но я тебе его не скажу.

— Ты просто хотела быть самостоятельной. Независимой.

— Возможно, Андрей. И у меня получалось.

— Любой успешный бизнесмен со мной согласится — глупо отказываться от имеющихся ресурсов в угоду того, чтобы пощекотать своё внутреннее величие. Я мог тебе помочь, но ты хотела «сама».

Наш «тупиковый» разговор прерывает звук его мобильного телефона и пока Адриан короткими ответами реагирует на речь собеседника, я рассматриваю свою ладонь в его огромной руке.

Спать с ним всю прошлую ночь оказалось несусветной глупостью только лишь потому, что я больше не хочу отправляться в постель одна. Никогда.

Когда Адриан заканчивает разговор, я не сразу вижу изменения на его лице, но вздрагиваю от резкого голоса:

— Скажи мне, пожалуйста, ты кому-нибудь рассказывала, где мы? Кроме Соболевых.

Сужаю взгляд, потому что он снова чужим становится. Разъяренным, с бешеными глазами и сжатыми кулаками.

— Я? — судорожно пытаюсь хоть что-то вспомнить.

Эмоциональная разница в поведении Адриана такая поразительная, что я неожиданно впадаю в ступор.

— Только редактору, — внутри всё холодеет. — Ире. Они ведь встречаются со Степа…

Обрываю свою речь на полуслове, потому что Адриан с резким стуком ставит на стол стакан с водой и смачно матерится по-гречески.

— Что случилось? — дрожу.

Он меня пугает. Ненамеренно, но всё же.

— Я просил тебя. Никому. Вера… — качает он головой пораженно.

— Я…

Черт.

Действительно, просил. Но я была так счастлива.

— Я не подумала, Андрей, — виновато тру переносицу. — Прости.

— Не подумала? — срывается он с места и начинает ходить из угла в угол.

— Забылась, — киваю. — Сказала это на автомате. Я что, должна все помнить? И поверить не могу, что Ирина…

Взгляд его глаз такой обвиняющий, что замолкаю.

— Тебе не надо было думать. Я говорю — ты выполняешь. Какие тут могут быть варианты? — он разводит руками.

— Знаешь, что? — тоже вскакиваю. Голова кружится, так стремительно я это делаю. — Вот только не нужно разговаривать со мной в таком тоне. Не забывай в каком я положении. Я не помню, что ела сегодня на завтрак. И Ире тоже рассказала всё на эмоциях. Слишком радовалась.