Шрифт:
Итальянка посмотрела на меня с искренним недоумением, будто я у неё не телефон попросила, а луну с неба.
– Мой разрядился, а… зарядку я с собой не взяла, – сочиняю на ходу «легенду».
– А как же…, – Она перевела взгляд в сторону окна, задумалась о чём-то на мгновение. А потом начала вести себя очень странно: подскочив со стула суетливо забегала по кухне, пряча от меня растерянный взгляд. – Так, ну всё, мне пора бежать. Здесь в кастрюле каччукко. Ещё горячий. Когда остынет – уберёте в холодильник, чтобы не прокисло, – деловито начала раздавать указания. – А лучше – сама проследи, Алиса, а то львятки могут забыть.
Львятки? Хм… Смешное прозвище.
– Вы сказали: львятки?
Маргарита застыла, округлив и без того большие глаза. На её румяном лице застыло очень странное выражение: смесь паники и досады. Будто она сболтнула что-то лишнее и сейчас мысленно корила себя за это.
– Да, – махнула она рукой. На губах женщины мелькнула нервная улыбка. – Я мальчишек так с самого детства называю. Они мне всегда диких котят напоминали. Настоящие шалопаи были! Как что-нибудь вытворят – так сразу глазки такие виноватые-виноватые, но хитрые-хитрые. Знали, пушистики лохматые, что я не умею на них долго злиться.
Вот в этом я с ней абсолютно согласна. Глазки у этих «шалопаев» действительно хитрые. Такие хитрые, что рядом с ними я постоянно чувствую себя маленькой мышкой, попавшей в лапы к двум оголодавшим котам, мечтающим меня, если не съесть, то вдоволь позабавиться.
Наверное, мои мысли всё же отразились на лице, потому что женщина, всплеснув руками, снова заохала что-то на своём итальянском, заметалась по кухне, а потом выскочила на улицу через широкую стеклянную дверь.
И, только я её и видела! Так влупила по дорожке в сторону своего домика, что только пятки сверкали.
Странная она какая-то. Неужели близнецы настолько её запугали?
Ух, зверюги!
Я неспеша допила свой кофе, убрала всю грязную посуду в посудомойку и вышла на улицу.
Осмотрелась по сторонам и, не обнаружив никаких препятствий в виде моих диких ночных «друзей», спокойно пошла по дорожке в сторону конюшен.
Близнецов я заметила почти сразу, ещё издалека – они оба находились за заграждением манежа под открытым небом, о чём-то переговаривались и наблюдали за парочкой красивых лошадей, бегающих по кругу.
Я подошла ближе и с восхищением залюбовалась лошадками.
Одна из них была белоснежная, небольшая, но изящная кобылка. Очень красивая. Невероятная! Она бегала по кругу и постоянно пыталась заигрывать с гнедым жеребцом, который, похоже, отвечал ей полной взаимностью.
Ну какие же они красавчики!
Я всегда мечтала научиться ездить верхом, но, как-то всё не получалось. А сейчас, вот сморю на этих прекрасных и статных лошадей, и мысленно уже дрожу от предвкушения. Так хочется попробовать!
Мой интерес не остался незамеченным близнецами, ибо восторг в моих глазах – неподдельный и искренний – говорил сам за себя.
Лео направился в мою сторону демонстративно поигрывая мускулами на обнажённой груди.
Красуется, зараза! Ну как же без этого!
Эх, мужчины – они такие мужчины! Во всём мире одинаковые. Никогда не упустят возможности покрасоваться перед девчонкой. Если, конечно, есть чем красоваться.
А близнецам, да, определённо есть что показать.
Их тела… М-м-м, они будто вылеплены по канонам идеального мужского тела. Не перекачанные, как кочки, но с чётким рельефом тугих мышц и красивым прессом, с идеальными ровными кубиками.
Сильные, мужественные и… сексуальные.
Ох, лучше на такое вообще не смотреть. А то всякие неприличные мысли сразу в голову начинают лезть.
А мне это сейчас совсем не надо. Я должна сохранять разум холодным.
– Нравятся лошадки? – спрашивает он.
– Очень!
– Хотела бы прокатиться?
– А можно?
– Конечно, Киса! – Это уже Тео говорит, который в одно мгновение оказался рядом. Привстал на ограждение манежа, чтобы поравняться со мной. – Но только с одним условием…
– Это с каким ещё? – настороженно спросила я.
– Поцелуешь нас с братом, – уголки его губ медленно ползут вверх, а в глазах – стая чертей пляшет.
Лео наклонился к моему ушку c другой стороны, и прошептал своим низким бархатным голосом, пробирающим меня до мурашек:
– По-настоящему… в губы.
Тео тут же поспешил добавить, промурлыкав:
– С язычком.
Вот блин!
Чувствую, как кожа на щеках вспыхнула нестерпимым жаром. Уши тоже горят. А бедное сердечко, того и гляди, сейчас выпрыгнет наружу.