Но сейчас настолько тяжело было осознавать собственное бессилие, что хотелось выть и лезть на стену. Как будто я теряла часть себя и вверяла свою судьбу мошеннице с хрустальным шаром. Никогда не верила в предсказания, гадалок и любовь до гробовой доски. Теперь же сама могу творить магию и жить в достатке. Но по какой-то совершенно необъяснимой причине это не делало меня счастливее. Напротив, ввергало в пучину ужаса и смятения. Туда, откуда не было выхода.

Судорожный вздох сам собой сорвался с губ, и перед глазами поплыли тёмные пятна. Кое-как привалившись к стене, я схватилась за грудь, которую словно стальными обручами сжимало. И это притом, что ни магию, ни зелья я не использовала. Даже свой успокаивающий настой выпить забыла. Как же так… Почему именно сейчас? Ведь до моего ухода совсем немного времени… В голове крутились сотни вопросов, которые я не могла никому задать. И как бы ни пыталась, страх не отпускал. Он лишь сильнее сковывал меня, заставляя теряться в хитросплетениях жизни.

– Миледи, прошу прощения, что отвлекаю, но вам стоило бы уволить всех этих идиотов! – проговорил король с тихой ненавистью. – Мало того, что они не защищают ваш покой, так ещё и превратили ваш кабинет в проходной двор. На вашем месте я бы на самом деле их всех уволил и забыл, как звали!

Кадык у мужчины нервно дёрнулся, и он с тяжёлым вздохом рухнул в протяжно заскрипевшее кресло около моего рабочего стола. Я же лишь опустила глаза на лакированную поверхность. Как-то неуверенно барабаня по подлокотнику пальцами и ёрзая в своём собственном шикарном кресле, я скрипела блестящими от лака ботинками по паркету и тихо молилась всем богам, чтобы его величество свалил куда-нибудь, словно по волшебству. Этот неожиданный визит бесил ещё сильнее, ведь такой волны паники я давно не испытывала. А рядом с ним было как-то слишком боязно за свою жизнь.

Я оглядела три парадные картины – мёртвая первая королева, мой мёртвый муж, спящая вечным сном падчерица – и остановилась взглядом на черном провале прямоугольника, единственном, который не был занят. А там должен красоваться мой собственный портрет после того, как отправлюсь на небеса, окончательно распрощавшись со своей второй жизнью. Перспектива так себе, но она была единственным, что напоминало мне о том, что это все не детские шутки, а вполне себе реальный триллер с элементами ужаса.

В животе ворочались злость и отчаянное желание сбежать куда глаза глядят. Бросить бы все на произвол судьбы. Забыть про выбор жениха, махнуть рукой на неудачный отбор и сбежать… Просто собрать сумку и уйти поздней ночью. Но я не могла так сильно подставлять всех. Потому что не понимала, как устроен этот мир. Все, что было в моих силах, – следовать установленным правилам игры и, доведя её до конца, исчезнуть, подобно предрассветной дымке, которая накрывала поля перед тем, как они укрывались росой.

– Я вас не понимаю, – все же нашла в себе силы открыть рот и посмотреть мужчине в глаза. – Кто виноват и что произошло? И почему вы сидите в моем кабинете в такой поздний час? Я не понимаю ваших намерений.

Гилир – огромный и темнокудрый – быстро побагровел и впился в меня темным, немигающим взглядом. Потянув ворот черной рубашки, он медленно пытался взять себя в руки, чтобы не прибить меня на месте. Парадный сюртук до предела натянулся и обрисовал бицепсы, неуместные алые пятна рассыпались на красивом, суровом лице. Весь его облик был словно с картины древнего художника, восхваляющего красоту мужского тела в Древней Греции или Спарте. Я не могла никак определиться, с какой страны можно точнее списать портрет того, кто сейчас сидел напротив и закипал от гнева.

– Я понимаю вашу обеспокоенность тем, что отбор немного затягивается, – промямлила я, как оправдывающийся ребёнок, а мышцы шеи затекли, сведённые панической судорогой. – Но это ни в коем случае не даёт вам право врываться в мой кабинет и начинать угрожать тем, что вам кто-то или что-то доставило неудобства. Такое откровенное поведение неуместно в нашем с вами положении, потому попрошу вас покинуть моё личное пространство и не беспокоить меня.

– У вас совершенно нет никакого чувства собственного достоинства? – подозрительно спросил у меня мужчина. – Вы не понимаете, что ваши люди пытаются вас предать и делают это регулярно? Уже трое предложили мне заплатить им, чтобы повлиять на ваше решение! А глава вашей охраны только что сообщил, что вас продадут после того, как её высочество принцесса будет пробуждена. И если я хочу заполучить игрушку, то мне стоит поторопиться и сделать ставку на закрытом аукционе, который определит победителя, забравшего с собой безумную тёмную ведьму в качестве трофея и рабыни!

– Что? – Я аж воздухом подавилась от услышанного.

Под тяжёлым взглядом властителя соседней страны я со страхом вжалась в стул. Хотя с такой атмосферой ещё неплохо держалась и даже не пыталась сбежать из комнаты. Король презрительно скривился и ещё ближе подался ко мне, словно решая в этот момент, стою ли я того, чтобы выложить за меня целое состояние, или можно позволить остальным дуракам поиграть в богатых клоунов. Неизвестно, чем бы закончились эти гляделки, но я, тихо пискнув, прикрыла глаза руками, стараясь не разреветься. Он лишь хрипло вздохнул и откинулся обратно на спинку стула.

Гилир поднялся на ноги, повёл широкими плечами пловца-олимпийца и сделал несколько витков вокруг моего дивана для отдыха. Он был похож на греческого бога, случайно забредшего в кабинет несчастной пустоголовой дурочки. И попутно я чувствовала, как покалывало кончики пальцев. Как хотелось стянуть с него мешающую одежду, поставить в сексуальную позу и, едва поглаживая мягкую глину пальцами, вылепить произведение искусства в натуральную величину. Мысли испугали и заставили нервно дёрнуться. Я лишь сильнее вжалась спиной в стул и мотнула головой.