Шрифт:
Наконец вся, собранная наспех, компания разместилась в салоне большого блестящего «мерседеса», причем Марта оказалась за рулем машины… Не включая фар, она ловко завела мотор и, резко взяв старт, помчалась по пустым в этот утренний час, проникнутым тревожными ожиданиями, берлинским улицам… В апрельском небе все еще горели последние звезды… Всюду виднелись следы чудовищных разрушений… Глядя в окно на унылый пейзаж, когда-то шумного, густонаселенного города, Ленц старался не думать о том, что дальше готовила для него судьба. Резво стартовавшая от имперской канцелярии летчица, вскоре вынуждена была значительно сбавить прыть, объезжая воронки от бомб и разбитые вдребезги автомашины.
– В любом случае, это лучше, чем дожидаться русских в убежище, подыхая от жары и дыма, с которым не справляется вентиляция, – сказал, сидевший сзади, фронтовик из армейской разведки.
– Скоро пожары в Берлине некому будет тушить и дым станет настоящим бедствием, – подтвердил сидевший с ним рядом, чин из «SP», бережно прижимая к себе портфель, набитый столь ценными бумагами. – Дым и проклятая пыль, от которой и сейчас уже нет спасения!
– А еще этот запах бетона, от которого в подземелье просто воротит! – продолжил для поддержания разговора, отозванный с фронта разведчик.
Феликс, устроившийся на переднем сиденье, переглянулся с летчицей, и они молча улыбнулись друг другу…
Многочисленные волнения, бессонные ночи и ужасы бесконечного напряжения последней недели, в конце концов отступили и Ленц благополучно заснул, как только их автомобиль покинул предместья Берлина. Снилось ему, что-то прекрасное, связанное с кадетской юностью…
Пробуждение оказалось внезапным, пугающим и оглушительно резким…
– Русские! Боже мой! Сколько их!
– Марта дави на газ!
– Они убьют нас… О Небеса! Мы сейчас разобьемся об этот проклятый танк!
– Прекратите истерику! Иначе я вас огрею по голове!
– Сворачивайте же скорее! Они сейчас будут стрелять!
Жаркое апрельское солнце освещало огромные сосны справа, ровную нитку шоссе впереди и перекресток, на который выкатилась русская «тридцатьчетверка», перекрывая дорогу… Зеленые гимнастерки русских, казалось, были повсюду… «Мерседес» здесь, видимо, поджидали, хотя по уверениям человека из аппарата Бормана, напутствовавшего их команду перед выездом, шоссе оставалось свободным и «красных» здесь быть не могло.
Винтовочная пуля пробила стекло и чиркнув по стальному шлему Ленца, проделала вторую дыру в стекле, уже со стороны Марты. Раздался громкий хлопок близкого выстрела… Управляемый Мартой автомобиль в последний момент избежал столкновения с танком, и русские, которых Ленц первый раз в жизни видел так близко, принялись отчаянно палить из самого разного оружия.
Летчица, управлявшая «мерседесом», вела себя, как и положено, представительнице арийской расы! Губы ее, правда, вытянулись в бледную нить, а красивое лицо побелело как мел. Она не бросила руль, умудрилась удержаться от опрокидывания, когда съехала на обочину и снова ловко и лихо выскочила на асфальт, при этом едва не сбив какого-то фанатичного русского комиссара.
Комиссар, умудрился проделать в лобовом стекле два новых отверстия, стреляя из своего нагана в упор. Истошные крики, державшего на коленях портфель, сотрудника «SP» в тот же миг прекратились.
– Черт! Он убил его! – Крикнул сзади офицер армейской разведки. – Но нам, кажется, удалось прорваться!
Ленц оглянулся и увидел стремительно удалявшиеся фигурки русских, которые размахивали руками, видимо, упрекая друг друга… Только теперь майор осознал, что чудом избежал гибели.
– Точно меж глаз! – осмотрев убитого, хладнокровно заметил фронтовик, выдергивая из рук погибшего заветный портфель.
– Кажется бак пробит, стрелка стремительно приближается к нулю, – не менее спокойно сообщила мужчинам Марта.
– Сворачивай влево… Вот на эту дорогу! В лес…
Отозванный с фронта разведчик, водил пальцем по карте, пытаясь понять, как действовать дальше.
– Переоденемся в штатское и попробуем, продолжить наш путь пешком! – сказал наконец Феликс Ленц и почувствовал жжение в левой руке. – Черт подери… Я, по-моему, ранен…
Вечером, переодетые в штатское, оставившие при себе лишь портфель и карту, компас и минимум оружия и патронов, майор и его сослуживцы выбрались на окраину небольшого провинциального городка. Продырявленный русскими пулями «мерседес» был покинут ими в, полном тихой печали, сосновом лесу… Отдать последние почести, погибшему было некогда, ведь русские наверняка организовали преследование…
– Видите церковь? – спросил фронтовой разведчик, которого, как выяснилось, звали Карл Фейгенбаум.
– Предлагаете укрыться в церкви? – спросила Марта, как оказалось, носившая звание гауптмана и служившая раньше в особом летном отряде, созданном для испытаний новейшей реактивной техники.
– Разумнее использовать ночь для передвижения, а днем укрываться? – предположил Феликс Ленц.
Майор не знал еще, как его новые знакомые отнесутся к идее, добраться до американской оккупационной зоны, а там, смешавшись с беженцами, благополучно разойтись по домам. Попасть в плен к русским, чтобы, как выразился фюрер на одном из совещаний, пешком, под конвоем, побрести в сибирскую тундру, казалось Феликсу не лучшей перспективой.