Несколько секунд никто из нас не произносил ни слова. Мы не разговаривали с той ночи, когда я отказался вести ее к алтарю. Что-то сломалось между нами, и я понятия не имел, как это исправить.

Каждый мой шаг к ней был медленным и осмысленным. Как только я дошел до нее, на ее лице появилась улыбка, и все мои преступления были забыты.

— Я слышала, ты ведешь меня к алтарю, – кротко сказала она, не желая раскачивать лодку.

Я получил электронное письмо о том, что моя мать под угрозой выселения из ее дома престарелых. Пособие Генри покрывало ее ипотеку, счета и услуги сиделки, которая за ней ухаживала. Он также оплачивал наши с Джаспером расходы на школу-интернат, обучение, квартиру, машину, кредитные карты и все остальное.

Однако он был осторожен и никогда не давал нам реальных денег. Он был расчетлив и строил заговоры против любого, кто пытался нам помочь. Однажды я попросил у кузенов о займе, чтобы мама могла стать финансово независимой. Генри пресек этот план и пригрозил усугубить ситуацию, если мои кузены снова узнают о нашей семейной драме. С тех пор я не впутывал их в свои проблемы. Драфт НХЛ был самым близким к моей финансовой свободе.

Одного электронного письма было достаточно, чтобы доказать, что я не принадлежу к той же лиге, что и Генри. Мама осталась бы без средств к существованию, если бы я не выполнил его желание повести Джордан к алтарю. Он делал это специально. Он чувствовал, что между нами что-то есть, и это был его садистский способ заставить меня заплатить и посмотреть, как далеко он сможет меня подтолкнуть.

— Спасибо, что делаешь это, – поблагодарила Джордан, зная, что я не в восторге от сложившихся обстоятельств.

Короткий кивок был единственным доступным ответом. Даже смотреть на ее чертовски красивое лицо было больно, больнее всего, что только можно вообразить. Я просто не мог понять причину этого.

Джордан грациозно поднялась со стула и повернулась ко мне лицом. Сетчатая фата была достаточно длинной, чтобы волочиться по полу, подчеркивая каждую деталь. Замысловатость наряда не шла ни в какое сравнение с женщиной, которая его носила. Она была похожа на ангела – нет, на богиню.

Я хотел подержать ее в своих руках в последний раз, чтобы сохранить непередаваемое тепло, которое у меня отнимали. Назовите это прощальным подарком.

— Получу ли я объятия за свою службу?

На ее лице появилось озадаченное выражение. Она быстро замаскировала его еще одной превосходной улыбкой и шагнула вперед. Две руки обвили мою шею для быстрого объятия.

Она попыталась отстраниться, непроизвольно вцепившись в мои плечи, но моя рука легла ей на поясницу.

— Ты куда-то спешишь?

Она тихо рассмеялась.

— Всего лишь на свою свадьбу.

— У нас есть время.

Джордан расслабилась в моих объятиях. Я закрыл глаза, уткнувшись носом в ее волосы. Это было уже неуместно, но я не мог сдержаться. Она была теплой, как солнце, хотя в её присутствии мне казалось, что я плыву в океане.

Я так до конца и не понял, что произошло в тот момент, кроме того, что мне казалось правильным оставаться рядом с ней и неправильным – отпустить ее.

Я осознал, что, если проведу её по проходу, то никогда не смогу оправиться от сожаления.

Джордан отошла, когда одна из свадебных координаторов просунула лицо в шатер.

— Готовы? Церемония начинается.

Заставив себя смотреть куда угодно, только не на нее, я засунул руки в карманы костюма.

— Давай сделаем это, – радостно сказала Джордан, выводя меня наружу.

И ей это удалось, когда она обхватила мой бицепс одной рукой, пока держала букет в другой. Меня отвлекли тепло, исходящее от её прикосновений, и аромат ее духов. Должно быть, она снова нанесла немного на свои точки пульса.

Я судорожно сглотнул, когда мой взгляд упал на ее стройную шею.

Когда я моргнул в следующий раз, мы уже шли к алтарю. Музыка прелюдии заглушала болтовню гостей. Мой отец и священник во всем черном вышли на сцену. Священник попросил гостей встать и поприветствовать невесту. Когда они увидели Джордан в ее платье, раздался единодушный вздох.

Мой кузен, Кайден, был прав. Красота была в глазах смотрящего. Другие не знали, что наука признала ее самой красивой женщиной на земле, и не могли определить, что именно в ее лице делало ее такой эстетически привлекательной для них, поэтому они разглядывали ее, чтобы понять это.

Однако меня очаровало не ее лицо. Даже без приложения я знал, что она – самый красивый и особенный человек для меня.

Каблуки моих туфель внезапно вонзились в землю. Я был значительно крупнее ее ста семидесяти сантиметров, так что у нее не было другого выбора, кроме как резко остановиться, не дойдя до прохода.

— Давай уйдем. – Слова слетели с моих губ при виде всего, что отнимало ее у меня.

Джордан хихикнула под вуалью, решив, что это странно своевременная шутка.

— Отличная идея. Ты отвлекаешь гостей, а я снимаю туфли и убегаю…