В ее глазах появился странный огонек.

— Где она сейчас?

— Она живет недалеко от меня. Мама была в таком же положении, как и ты, но сейчас ей лучше. Если ты позволишь мне помочь, у тебя тоже всё наладится.

Джордан опустила взгляд и торжественно кивнула.

После этого никто из нас не произнес ни слова, и я осознал, что не собирался выкладывать столько информации сразу.

Ей стало неловко от затянувшегося молчания, и она ухватилась за соломинку, чтобы сменить тему.

— Куда мы плывем?

— Яхта причалит утром, – уклончиво ответил я.

— Причалит где?

Я не ответил.

Ее взгляд стал острым, а поза напряженной и настороженной. Она внимательно изучала меня, пытаясь обнаружить любые скрытые мотивы.

— Я не могу сбежать с тобой, Ксандер, – заявила она с нарастающей паникой в голосе. — У меня есть клиенты и своя жизнь.

— Вообще-то, больше нет, – холодно сказал я ей. — Генри оклеветал тебя перед всеми твоими клиентами. Они уволили тебя и заменили в одночасье.

У нее открылся рот.

— О чем ты говоришь?

— А что, по-твоему, должно было произойти, когда ты брала только тех клиентов, с которыми вы оба работали?

— Н-но большинство моих клиентов даже не знали Генри до меня, – возразила она. — Я уговорила их поддержать его продукцию и появиться в его рекламе. Изначально они были моими клиентами.

— Это не имеет значения. Ты впустила его во все сферы своей жизни. Как ты думала, что он сделает, когда ты его разозлишь?

Она захлопнула рот. Эта мысль приходила ей в голову, но она не ожидала такой быстрой мести.

— Он – основной владелец моих банковских счетов, – медленно проговорила она.

— Он, вероятно, уже снял с них все деньги, – мрачно сообщил я ей.

Сегодня утром я позвонил кузенам, чтобы оценить масштаб разрушения, который мы оставили после себя. Генри вызвал сочувствие, объявив, что у Джордан был психический срыв. Клиенты Джордан ушли от нее по настоянию Генри, и все деньги, которые у нее были, остались в его распоряжении. В глазах общественности он выглядел благосклонно, как жертва обстоятельств, любящий муж, пытающийся позаботиться о своей психически неполноценной жене. При этом он оговорил меня, заявив, что я «непутевый сын», который спровоцировал щекотливую ситуацию.

Джордан закрыла глаза, признавая свое поражение, как будто ожидала услышать эту новость. Ей лучше контролировать свои чувства, потому что дальше будет только хуже.

Она прижала руку к лицу и застонала.

— Что мне теперь делать?

Я улыбнулся.

— Ты все еще можешь заниматься моим продвижением. Я тебя не увольняю. И Генри не сможет добраться до тебя, когда мы окажемся в Канаде.

Это было причиной, по которой я попросил обменять меня в команду Канады. Американская юрисдикция не распространялась так далеко.

Она нахмурилась.

— Канада? Мы туда направляемся?

— В Новую Шотландию, если быть точным.

Джордан выглядела потрясенной, когда поняла всю серьезность.

— Я не могу покинуть страну. – Она взглянула на белую простыню, небрежно обернутую вокруг ее тела. — У меня даже одежды нет.

Эта мысль вызвала у меня ухмылку, которую я быстро стер, заметив возмущение Джордан.

— Здесь есть ряд магазинов для гостей круиза. Они закрыты до начала рейса, но владельцы оставили мне ключи. Покупай все, что хочешь, за мой счет.

— Я не могу вечно прятаться в Канаде, – воскликнула она.

— Ты не прячешься. Ты переезжаешь в новый город.

— Я не хочу переезжать в новый город.

Я устало улыбнулся.

— Мы не всегда получаем то, что хотим.

Как в тот злосчастный день, когда я хотел только одного - взять ее и сбежать, но вместо этого она предпочла выйти замуж за моего отца. С того опустошающего момента я задыхался. Пусть мой отец и поймал Джордан в ловушку, но, не имея ее рядом, я тоже оказался в своеобразном плену. Только когда я увидел ее снова, я смог наконец вздохнуть полной грудью.

— Я не хочу переезжать в Канаду, – повторила она более твердо.

У меня не было заблуждений относительно позиции Джордан. Она открыто заявляла о своем неприятии романтических отношений с пасынком. Где-то в глубине своего жалкого сознания я все еще надеялся, что она упадет в мои объятия после того, как я спасу ее от Генри.

Принятие желаемого за действительное.

Я с горечью проглотил свою гордость, уязвленную ее отказом.

— В тот момент, когда ты вышла за него замуж, ты решила свою судьбу, и то, чего ты хотела, перестало быть важным. Ты сама ввязалась в эту историю, и я – твой единственный билет на выход. Мы должны убедить судью, что перед тобой открылись лучшие возможности для бизнеса и личной жизни, и переезд в Канаду в твоих интересах.