Если Ксандер и был разочарован моим выбором, то никак этого не показал. Окинув взглядом вещи в моих руках, он обошел магазин и быстро собрал блестящее вечернее платье, еще несколько блузок и брюк, а также тренч в стиле «Касабланки».

— В этом нет необходимости. Мы договорились только об одном наряде.

— Ты согласилась, – сказал он, забирая выбранные мной вещи. Он бросил на прилавок пакет с туалетными принадлежностями и предложил мне выбрать косметику и набор по уходу за кожей. Это была неплохая рекомендация, учитывая темнеющий синяк на моем лице. Я подумала, не пытается ли Ксандер подсказать мне решение, потому что заметил, как я бессознательно продолжаю прикасаться к нему.

Он был первым мужчиной за многие годы, который отправился со мной на шоппинг. Раньше я умоляла Генри сделать то же самое, но он всегда ограничивался онлайн-покупками, не покидая «комфортной обстановки» нашего дома. Шопинг с мужчиной в офлайн магазине должен был стать воплощением мечты, но теперь в этом не было никакой радости. Услышав о плане Ксандера конфисковать мою свободу – после многих лет, проведенных в руках его отца, – я потеряла всякую надежду на то, что он станет моим освободителем. Вместо этого он оказался еще одним тюремщиком. Генри, но в другом теле.

Словно по сигналу, его глаза забегали по товарам в моих руках, пока не остановились на обручальном кольце. Ксандер нахмурился.

— Почему ты до сих пор с кольцом?

— Что?

Я прикрыла ладонью обручальное кольцо в защитном жесте.

Ксандер выжидающе поднял бровь.

— Ты не хотела, чтобы я платил за твои вещи. Тогда отдай мне кольцо. Можешь считать это залогом за одежду. Сними его.

Раскаленная добела волна гнева пробежала по моим рукам, и я отпрянула от него.

— Я не отдам тебе свое обручальное кольцо, – процедила я даже без дрожи в голосе. Кольцо было частью меня, и я никогда раньше не думала о том, чтобы снять его.

— Отдай мне кольцо, Джордан. – Выражение его лица было вызывающим, почти недовольным. — Не заставляй меня просить снова.

Я покрутила бриллиант на пальце, ненавидя Ксандера за то, что он требовал чего-то, с чем я не была готова расстаться, и ненавидя себя за то, что все еще придавала сентиментальную ценность этому неодушевленному предмету, который символизировал столько боли в моей жизни.

— Ты чувствуешь привязанность к этому украшению, потому что мой отец потратил на него кучу денег? – спросил он резким тоном. — Поэтому не хочешь от него отказываться? Чувствуешь себя в долгу перед ним?

— Дело не в этом.

— Держу пари, он купил его только, чтобы загладить вину за всех женщин, с которыми он спал.

Я настороженно смотрела на него, разглядывая массивную фигуру, которая возвышалась над моей собственной. Он скрестил руки на груди и вопросительно выгнул бровь, бросая вызов поспорить с ним.

Так что, я так и сделала.

— Всё верно. Я золотоискательница. – Горячие слова не смягчили боль после их озвучивания. — Ты раскусил меня, Ксандер, – прошипела я. — Я вышла замуж за твоего отца ради денег и не собираюсь возвращать кольцо.

Я потерла грудь, где все еще болело от того, что он так плохо обо мне думает.

Внезапно он сжал мою руку.

— Ай, – взвизгнула я, когда он сдернул кольцо, чуть не оторвав мне палец в процессе. Я смотрела, как украшение исчезает в его кармане. Шок от того, что он сделал, жалил сильнее, чем мой пустой палец. Может быть, потому что это была ненужная демонстрация силы, учитывая, что Ксандер мог сохранять свободу в отношении каждого моего действия. Неужели так необходимо было унижать меня?

Не глядя на меня, он выдвинул ящик стола и начал записывать то, что купил, в блокнот. Подписав его росчерком, который я узнала по различным товарам, на которых он ставил автографы, прежде чем позировать со счастливыми фанатами для фотографий, Ксандер бросил ручку и блокнот обратно в ящик и запер его.

— Переодевайся, если только ты не слишком привязалась к своей простыни, – сказал он, прислонившись спиной к кассе. — Ты почувствуешь себя лучше, как только сделаешь это.

Я вызывающе посмотрела в ответ.

— Я не собираюсь переодеваться у тебя на глазах.

— Так теперь ты стесняешься? Прошлой ночью ты не была такой, – огрызнулся он.

Я вздрогнула от его тона. Ксандер тоже выглядел так, словно дошел до предела, но по какой-то причине он решил подавить гнев и покорно вздохнул. Вместо этого засунул одежду в пакеты и протянул их мне, кивнув на тяжелую дамастовую штору справа от нас.

— Примерочная там.

Я ушла с опустошением в груди, но, к моему ужасу, он оказался прав. После утра, проведенного в одной простыне, перекинутой через плечо, как тога, нормальная одежда помогла мне снова почувствовать себя человеком. Было что-то невероятно бесчеловечное в том, чтобы оставаться голой взаперти, как пленница, несмотря на то, что Ксандер относился к этой ситуации как к грандиозному приключению.