Шрифт:
Лия тихо засмеялась, но суровый взгляд мужа заставил замолкнуть.
– Ты зачем такое сказала Володе? Тебе больше делать было нечего, кроме как довести человека до ручки?
– Так ему и надо, – Крикнула она ему в лицо и выдернула свою руку.
– Дура! – Процедил он, позабывши все.
– Ну не надо, не надо! Не ругайтесь! – Паша попытался утихомирить обоих. – Что Лие еще оставалось, наш Володька сам напрашивался на бучу. Зато пить перестал.
– Очень смешно! – Саша закатил глаза. – Ты даже не знаешь, что она ему ляпнула, Паш.
– Прекрати! – Лия рассвирепела, но Алекс ее остановил. – Она спросила, как ему спиться по ночам, после того как он уничтожил пустынных поселенцев! Это нормальный вопрос, а? Скажи мне, Паша. Человек защитил нас от подрывников, дал шанс возделывать твои сады без страха, а она обвиняет его в умышленном убийстве. Идиотка!
Саша проорал это ей в лицо и разозленный, отвернулся и ушел в степь. Недалеко, видимо, хотел прийти в себя.
– Успокойтесь! – Павел от волнения не мог перевести дух. – Лия, Саша! Лия!
Он не знал, к кому бежать и просто растерянно разводил руками в стороны.
Лия бесцельно побрела по дороге.
– Ну, вы все-таки оба не правы. Лия, так тоже нельзя. Хотя я помню, что один из подрывников мне жизнь спас, вытащив из ямы. Помню, как он мне сломанную ногу зафиксировал и довел до дома, не прося ничего взамен. У меня тоже много вопросов по поводу подрывников, но все же, Лия! У Володиного сына день рождения. Не нужно было так делать. Саша! Давайте переведем дух.
– Я хочу домой, – Лия спрятала набежавшие слезы. – Устала.
– Да, – Паша растерянно моргнул. – Да, конечно. А на ферму ко мне тогда завтра утром, да? Завтра утром и поедем! Это все жара, это от нее мутиться в голове.
Саша и Лия молча шли рядом. Они не смотрели друг на друга, их обоих раздирали двоякие чувства, в которых оба в своем эгоизме забыли о просьбе несчастного Паши. А тот остался позади…
Глава 3
Свет стал частью жизни. Он словно воздух проникал в каждую клеточку тела, учил по-новому дышать. Нет больше ни прошлого, ни будущего, нет лжи, нет стремления, только здесь и сейчас. Все остальное было не важно. Когда-то часть Вселенной, теперь он растворен в ней. Голоса исчезли. Исчезли цифры, исчезли любые тени сомнений. Сопротивление здесь не имело смысла. Свет убирал любой смысл…
Он не знал, что происходило, когда раздались новые голоса. Не чистые, как хрусталь, не совершенные как вечность, а хриплые, тревожные. Он их не слышал. Свет становился ярче, чище. Он стал ее частью… Он не знал, что происходило, когда вдруг пришел в движение, – он этого не осознавал.
Но потом случилось страшное. Свет, частью которого он теперь стал, вдруг заколебался, как будто кто-то бросил камешек в чистейшую зеркальную гладь воды, и по ней пошли круги. Это невозможно описать, осилить, свет уходил и приближался, словно смерть размышляла, оставить или забрать жизнь.
Колебания были долгие, голоса тревожные… а потом наступила тьма. Резко. Без выбора, без надежды. Страшная, утопающая тьма, которая лишила и уничтожила свет.
Его охватила судорога, предсмертный крик, коего он еще не мог осознать, волна движения, взрыв голосов, гула. Он слышал голоса, но для него они оказались непонятными.
– Держись, – говорил Хриплый. – Только держись, брат.
Судороги все сильнее овладевали им. Он хотел света, он жаждал его.
– Мы должны торопиться. Времени мало. – Произнес звонкий, такой же чистый и совершенный, но другой голос. Как он был похож на те, иные голоса, утопающие в свете, но все отличался от них.
– Что же мы наделали? Держись, брат. Почему ты не привела его?!
– Он отказался! Он не верит!
– Но он обещал помочь, ты сама сказала это! Он уверял, что еще есть шанс!
– Его разум трудно понять. Торопись! Иначе будет поздно.
Движение увеличивалось, тьма сгущалась сильнее, судороги не давали вздохнуть. Он боролся за жизнь, но ее источника – света, – больше не существовало.
– Он должен был прийти, – хрипел грубый голос. – Должен помочь нам. Иначе, он трус и предатель.
– Он всегда был и тем и другим, друг мой. Как ты не понимаешь?
– Если он не поможет, мой друг умрет.
– Я боюсь, что он уже умер.
– Только если ты не уговоришь его. Умоляю тебя, ты уже мне помогла! Помоги еще раз.
– Саир! – Она прошептала самым чистым и проникновенным голосом, обращаясь как будто к самой себе, нежели к кому-то. – Если ты слышишь. Шестерни мира уже сдвинулись. Ты это предсказывал. Помоги нам!
***
Весь следующий вечер Лия с Сашей вели себя очень сухо, но женщина не хотела идти на попятную. Если ее и мучила совесть, то только за то, что подвела Павла.