Шрифт:
– Что с вами? – прошептала она, боясь, чтобы эхо не огласило ее голос всей группе. – Вы расстроены? Это из-за Володи?
– Нет! Нет, что ты… Хотя… Ох, Лия, девочка моя! – Старик нервно рассмеялся и протер лоб от выступившей испарины. – Я просто долго думал о Нард’шане, о его судьбе!
Лия вздохнула и кивнула. Она признавалась себе, что до сих пор не до конца осознала всей глубины этой истории. Слишком мало знала, чтобы вот так вот верить. Да и что могло выжить там?
Аким Филимонович продолжал.
– Его судьба плачевна. Он был краеугольным камнем, на которой зиждилось все, а в итоге на нем закончилось история. На этом Варсо Атрее.
– Мы даже не знаем, кто это такой. – Вполголоса проговорила Лия. Она не хотела своим скептицизмом быть похожей на Володю.
– Не знаем, – просто согласился Аким. – Но Он приказал закрыть эти Врата.
Лие стало неуютно от того, что ворота находились прямо за ее спиной, она чувствовала холод, исходящий от древнего металла.
– От Нард’шана ждали помощи, но он просто взял и велел запечатать вход, а затем прервал связь. Он заживо закопал себя в Пустыне. Обрек мир на гибель. А что если, он сделал правильно?
– О чем вы? – Лия следила за мыслями ученого в полном недоумении. Что-то с ним произошло в машине. Точно! Какая-то внутренняя перемена.
– Я о том, что если в руинах Нард'шана можно что-то найти, возможно ли использовать это мудро?
И вдруг он рассмеялся: грузно и не очень весело, но, тем не менее, девушке это было приятней услышать, чем все остальное.
– Ладно, – он дружески похлопал ее по плечу. – Простите меня старика. Находит иногда! Я просто хочу сказать, что если я ошибусь, то пусть это будет моя последняя ошибка. Вы позволите?
Аким Филимонович мягко отодвинул Лию и вернулся назад к машине. А она повертела головой, еще раз ужаснулась высоте ворот и, видя, что ее никто не слышит, заговорила сама с собой:
– Да уж. И кто же такой этот Атрей, который воткнул нож в спину надеющимся на него? Поистине, это так легко и свободно распространялось в древние времена и считалось нормой. Мир должен был измениться. Такая вопиющая жестокость не должна существовать!
Поднялся легкий теплый ветер, от чего вдруг створка с другой стороны жалобно скрипнула. Лия шарахнулась от звука, отступила на несколько шагов, но поняв, что вероятнее всего это просто сквозняк, облегченно выдохнула и задумчиво вернулась обратно к машине.
Глава 7
Солнце плавно клонилось к западу по кремово-синему небу, увенчанному оранжево-розовыми облаками.
На улице наступал вечер. Лучи скользили по горному хребту, от чего не только небо, но и сама земля, – обрыв и гора окрашивались в жуткий цвет запекшейся крови. Грозно чернели ворота внизу. Будто властелины возвышались своей исполинской мощью над мостом, над руинами поселения. А сами руины, их белые каркасы домов, маленькие черные окошки как муравьи, казались теперь жалкими и недостойными никакого внимания. Что такое эти большущие блестящие жала, готовые поразить всех без исключения? Так, гадкая, ничего не значащая игрушка!
Таким и открывался сейчас мир Лие, и единственное, что сейчас пугало Акима Филимоновича – то это высота. Группа разношерстных людей поднималась по узкой, грубо выдолбленной в скале лестнице к месту жительства подрывников.
Этот путь выбрал Лиам, как единственно известный ему. Лию когда-то вели по другой дороге. Но она не знала, где та находится. А пленник отказался сотрудничать. Поэтому делать было нечего, кроме как лезть вверх.
Все выше и выше вели ступени. Они заворчивали, изгибались, норовили сорваться со скалы или нырнуть вглубь, но неизменно вели отряд дальше. Необыкновенный вид открывался с высоты на полуживую степь, черную массу моря, на родной Город вдалеке. Это было прекрасно! Но Аким Филимонович восторга не разделял. С сожалением и опаской смотрел на дыры, ямы, воронки, которые обезобразили степь! На груды бесполезного металла, грязного зеленого и серого хлама, что заполонили землю. Как мало он сделал! Ах, если бы не эти подрывники, которые унизили его тогда и выгнали с позором! Если бы они дали возможность, сколько бы ему получилось сделать хорошего и доброго!
Он чувствовал, как от усталости и волнений начинают подкашиваться его ноги и покрепче прижал к себе портфель. Он боялся, что выпустит из рук заветную папку. Лия ободряюще улыбнулась, глядя на его уставшее лицо. Он попытался ответить тем же, но вышло совсем уж плохо. Нет, теперь никто не уйдет без ответов, и подрывники расскажут про каждый листик, которые он так старательно таскал с собой.
Пленник и Лиам шагали впереди. А замыкал ряд Владимир. Он к удивлению присутствующих притих на крутых ступенях и ругался только про себя, награждая нелестными эпитетами диких варваров.
Когда алый шар солнца коснулся горизонта, и краснота гор начала затухать; когда жаркий зной утих, и подул холодный тихий ветерок, они окончили свой подъем.
И на ровном участке, – небольшом зале, выдолбленном в скале, их тут же окружили подрывники. Молчаливые, одетые сплошь в черное, с коричневыми масками или шарфами, они застыли словно изваяния, с немым вопросом смотря на пленника.
Лия внутренне насторожилась и готовилась лопнуть от напряжения. Даже воздух вокруг дрожал, однако Лиам не стал дожидаться апогея и встал за своим пленным.