– Валька! – упруго нажимая на каждое слово низким голосом, говорил отец. – Опять тройка по математике.

– У меня задача не получалась, когда самостоятельную писали, – слегка заикаясь, оправдывалась та.

– А я вот возьму ремень, так она быстро у тебя получится.

– Я больше не буду, – начинала хлюпать носом Валька, не сознавая, чего она больше не будет.

– А у тебя что? – отец, с трудом двигая неподдающимися пальцами, открывал школьный документ старшей дочери. – Сейчас посмотрим.

Девочка знала, что там все в порядке, но ожидание приговора отца было крайне неприятно.

– Молодец! – подводил итог изучению Людкиных достижений осоловевший от алкоголя родитель. И, уже обращаясь к младшей дочери, заканчивал:

– Валька! Бери пример с сестры, а то будешь бита.

От пьяных выходок главы семьи Екатерина с детьми не знали покоя ни днем, ни ночью.

– Коля, почему ты опять пьешь? Ты же обещал не пить. И уже не один раз, – возмущенно выговаривала Екатерина мужу.

– А как тут не запьешь? Опять денег нет. На Устюрт надо ехать. Там хорошо платят. За счет коэффициента.

– Сколько же мы мотаться будем? Еще не весь Узбекистан объездили? Сначала Чимион, потом Риштан, а теперь Каракалпакия? Только немного прижились, и опять в погоню за этими чертовыми деньгами?

– Нечего было столько рожать. Настрогала четверых, теперь помалкивай, – раздражался Николай.

– Дети-то здесь причем? Ты говори, да не заговаривайся. Вместе клепали. Раньше надо было головой думать, – сердилась Екатерина.

– Что ругаться-то без толку. Скандалом дела не поправишь, – примирительно продолжал Николай. – Может, поедем?

– Хорошо, поезжай! – в сердцах однажды бросила уставшая от бесконечной нервотрепки женщина. – Сначала один поедешь, а как устроишься, так меня с детьми вызовешь.

На том и порешили. Екатерина собрала мужа в дорогу, и в начале ноября старший Никитин подался в Каракалпакию. Через полмесяца от него пришло письмо. Глава семейства сообщал, что устроился работать дизелистом в нефтеразведочную экспедицию, что живет на плато Устюрт в рабочем поселке и что, как только появится возможность, сразу вышлет деньги.

Потянулись однообразные трудные будни. Мать целый день пропадала на работе. После школы Людка с Валькой наводили порядок в доме, делали уроки, а потом забирали малышню из детского сада.

Сухая разноцветная осень уступила место хмурой, дождливой зиме, а письма от кормильца все не приходили. И вот наконец в середине декабря семья получила от него перевод на пятьдесят рублей. Екатерина улыбалась, детвора прыгала от радости.

– Мам, а что мы будем делать на эти деньги? – поинтересовалась Людка.

– Купим тебе новое пальто.

– А еще что?

– А еще колбаски, конфет и новые тетрадки вам с Валькой.

В выходной день все отправились за покупками. Пальто Людке действительно было нужно: из старого она давно выросла. Выбирали долго. Людка, увидев цену, отказывалась покупать дорогую, как ей казалось, верхнюю одежду.

– Люд, как тебе это пальто идет! – расхваливала очередную одежку Екатерина.

– Мам, не хочу я это. Я в нем как бочка.

–А вот это? Цвет хороший, не маркий. И сидит на тебе хорошо. Правда, Валь?

– Красиво, – соглашалась сестра.

– А сколько стоит? – интересовалась Людка.

– Цена подходящая, – уговаривала мать.

–А Витьке со Светкой хватит денег, чтобы купить какие-нибудь игрушки?

– Иглушки, – повторяла Светка.

– Не беспокойся, хватит! – смеялась Екатерина.

– А Вальке?

– Всем хватит, не переживай, – успокаивала мать.

В этот день в доме Никитиных был настоящий праздник. Людка, надев обновку, кружилась по комнате. Витька шумно катал по полу красную машинку. Светка нежно нянчила маленького плюшевого медведя. Валька сосредоточенно рассматривала новую книжку.

– Мам, а тебе мы ничего не купили! – заглянув на кухню, где мать готовила ужин, вдруг спохватилась Людка.

– Ну-ну, не грусти, – благодарно взглянув на дочь, вздохнула Екатерина, – в другой раз купим.

Но другой раз всё не наступал. Ни писем, ни денег из далёкой Каракалпакии Екатерина с детьми не получали. Тридцать рублей, которые зарабатывала мать четверых детей, расходились очень быстро. Екатерина была человеком жизнерадостным и стойким. Огромное трудолюбие и крестьянская хватка помогали ей не впасть в отчаяние и преодолевать денежные затруднения. Но Людка все-таки заметила, что на обычно веселом лице матери погасла улыбка, и, как могла, старалась сделать для Екатерины что-нибудь приятное.