Через несколько часов изящно одетая леди со сдержанными, но очень дорогими брильянтовыми украшениями направлялась в машине с личным водителем в лучший отель города. Она чувствовала усталость. Эта другая, новая для неё усталость от бесчисленных примерок, льстивых комплиментов и покупок в большом торговом пассаже ей понравилась. А больше всего – отдавать строгим, повелительным тоном распоряжения, которые обслуживающий персонал от парикмахеров до ювелиров с готовностью бросался исполнять.

В багажнике в одном из нарядных пакетов сиротливо ютились стёртые сандалии и льняное платье. «А это мы уберём», – вежливо предложила странной покупательнице Кора. – «Нет… Запакуйте с собой. На память из дома.»

– У вас сегодня какой-то праздник? – осторожно поинтересовалась Хлоя, уже прощаясь с ней в дверях. Вопрос так и вертелся всё это время у неё на языке, и она не удержалась, чтобы не задать его. И тут же пожалела, наткнувшись на гневный взгляд Коры.

Но девушка не рассердилась. Неожиданно она улыбнулась, впервые за это время, странной холодной улыбкой.

– Вы правы. Сегодня у меня особенный день… День моего рождения.

О Марии ещё долго будут говорить в родных местах, даже после того, как дети её вчерашних сверстников состарятся и уснут вечным сном. О ней будут помнить, пока светит солнце, и поют птицы в прохладе утренних гор, а среди зелени влажных пастбищ звучит трогательная мелодия мальчика-пастушка. Подрастёт и этот мальчик, станет мужчиной, а потом стариком, и на смену ему придёт другой юный пастух. И так из поколения в поколение, пока встаёт солнце и освещает эти горы. Мария же останется прежней. Ведь нет вернее памяти, чем память людских сердец, затронутых чувством вины и её же оправдывающих. И нет образа милее, чем образ, безвременно ушедший в прошлое. Ведь ушедших мы помним именно такими, какими они были – ушедшие не стареют…

***

Поднимая облака пыли, по каменистой горной дороге с радостными возгласами сбежала стайка местных ребятишек, не сбавляя скорости на крутых поворотах, знакомых им с детства. Впереди всех неслась высокая черноволосая девочка. Когда на узком повороте с ней сравнялся мальчик постарше, она с силой оттолкнула его, и тот упал в кусты папоротника. Девочка весело расхохоталась и помчалась дальше. За ней, не останавливаясь, пронеслась вся ватага. Когда ребята скрылись за поворотом, он с досадой отряхнулся и, прихрамывая, побежал вдогонку за ними.

Метров через сто девочка резко остановилась.

– Мария… ты чего?.. – задыхаясь от быстрого бега спросил мальчишка, подбежавший первым.

Мария показала рукой на холм, возвышавшийся впереди метрах в двадцати от них.

– Мы не одни, – коротко сказала она. – Волки!

Дети разом притихли. Испуганно озираясь, они сгрудились позади Марии. На холме, поросшем высокой травой и кривыми тощими сосенками, никого не было видно.

Маленькая светловолосая девочка робко прижалась к ней:

– Я боюсь…

– Тихо ты! – сердито шикнула на неё Мария и оттолкнула за спину. Малышка беззвучно расплакалась.

Мария напряжённо вслушивалась. Ничего. Только щебетание птиц и шум ветра, играющего ветвями невысокого редкого леса. Может, она ошиблась? Волки никогда не подходили так близко к деревне. Может теперь, когда отец Марии, охотник, погиб в горах, волки осмелели? И всё же. Запах! Запах опасности возбуждающими мурашками пробежал по телу девочки. Она привыкла верить ему безоговорочно.

Внезапно, ниоткуда, на вершине холма появились пятеро волков. Хищники исподлобья смотрели на детей. Глаза их горели, на скуластых мордах застыло настороженное выражение. Дети в страхе жались друг к другу, самые младшие закрыли рты ладошками, боясь вскрикнуть.

– Не шевелитесь. Не смотрите на них. Я… с ними поговорю… – Не сводя глаз с вожака стаи, Мария сделала несколько медленных шагов вперёд. Вот он стоит, перед ней – рослое, сильное животное. Вызов силы природы, брошенный человеку. Его когти и клыки, которые могут в считанные минуты растерзать мясо, мышцы человека. Отец много ей рассказывал про волков, и она сразу поняла, кто из них главный. Решать, нападать или нет, будет только он. Остальные волки уступали ему в размере, их толстые пушистые хвосты в отличие от его хвоста, торчащего трубой вверх, были опущены вниз. Не отрываясь, девочка смотрела на него странным, застывшим взором. Будто и не на самого волка, а сквозь него… Таким чудным взором смотрел на людей её отец. Если вообще замечал их.

Вожак следил за ней холодным, пристальным взглядом хищника. Вдруг он задрал голову вверх и громко завыл. К его вою присоединилась вся стая. Это жуткое хоровое пение закончилось тявкающим, визгливым лаем. Когда волки замолчали, вожак развернулся и исчез. Остальные, как по команде, ушли вслед за ним в лес так же бесшумно, как и появились.

Девочка в задумчивости смотрела им вслед. Она знала, что люди боятся волков. И понимала, что тоже должна была почувствовать страх. Но ничего похожего на то, что описывали они, она не почувствовала.