По глазам князя было видно, что он нисколько не поверил очередному обещанию, но поводов для волнения у него, в самом деле, не было. Побывав на краю гибели, я с невообразимой ясностью осознала, что до безумия хочу жить. И пусть мою жизнь нельзя назвать легкой и благополучной, даже грядущее бракосочетание с Лэйгисом не повод расставаться с ней.

А ведь я должна была догадаться, что он из крылатых. По традиции лишь самые сильные представители птичьих семейств имели право на власть. Считалось, что лишь птица, способная облететь все княжество, способна обеспечить порядок на своих землях.

Мой отец оборачивался в беркута. Его птица была большой и сильной. Мощное, выносливое тело, темно-коричневые перья, острые клюв и когти. Именно таким полагалось быть стоящим на страже правителем. Я же уродилась пустельгой. Моя вторая ипостась вышла небольшой, несуразной. Тело светлое, в темную крапинку, макушка серая, крылья синие, хвост в черно-белую полоску. Когда я лишь училась оборачиваться, никто еще не смеялся. Да, пусть птичка получилась не такой величественной, у меня по-прежнему были неплохие шансы добиться уважения и славы. Все надежды перечеркнул первый полет.

«Как же ты собиралась править?».

В ушах до сих пор звучал голос Лэйгиса. Наверное, даже если бы мужчина нарочно пожелал сделать мне больно, и то не смог подобрать слов лучше. Его упрек попал в цель. У меня действительно не было никакого путного будущего в княжестве. А вынужденный, «предательский» брак окончательно лишит всякого шанса его добиться.

Терзаемая грустными мыслями, в кровати я пролежала до самого вечера. На этот раз князь не пригласил меня ужинать, и еду принесла служанка. Сняв крышку, я едва подавила фырканье при виде лежащих на тарелке пары клубней вареной картошки и куска масла.

«Это что, наказание? Что ж, спасибо, что хоть не на сухарики с водой посадил».

Ужин, впрочем, оказался вкусным. Проголодавшись, я в два счета умяла картошку, запив стаканом теплого парного молока. Для полного счастья не хватало чего-то сладкого, но просить служанку принести пирожные явно не следовало. Судя по хмурому взгляду, если и выполнит просьбу, то лишь предварительно плюнув на хлеб.

Этой ночью мне спалось плохо, мучили кошмары, постоянно мерещилось что-то жуткое. Во сне я то пыталась что-то догнать, то от чего-то убегала. В итоге, когда меня разбудила служанка, я даже обрадовалась освобождению. Правда, пока не вспомнила, что в реальности меня подстерегает куда более жуткий кошмар.

«Свадьба с Лэйгисом».

– Эй, княжна, ты что, до сих пор не встала? – вваливаясь в комнату вместе с еще парочкой служанок сердито воскликнула знакомая портниха. – Так дело не пойдет. Не хватало, чтобы невеста опоздала.

– Я… я не могу. Кажется, меня лихорадит. Позовите лекаря, – чувствуя, как горят щеки и холодеют конечности, слабо пробормотала я.

В следующий момент мне на голову обрушился поток холодной воды, тут же попавшей в нос и уши.

– Вы что делаете?! – резко сев, я возмущенно уставилась на швею с пустым ковшиком в руках.

– А чего такого? – отдав посуду служанке, она развела руками. – Тебе все равно мыться. Зато проснулась как быстро.

Здоровенную бочку уже в самом деле заносили два оборотня. Немытое тело тут же зачесалось, ради возможности смыть пот и грязь я мигом простила портнихе стакан.

Увы, одной ванной они не ограничились. Как следует натерев мочалкой и намазав ароматным маслом, меня завернули в полотенце и усадили на стул, занявшись лицом и волосами.

Руководила сборами швея. Я по-прежнему не нравилась ей, но женщина явно собралась сделать все возможное и невозможное, чтобы привести княжескую невесту в божеский вид.

– Ну, вроде бы готово, – когда последняя складка платья оказалась расправлена, а локон завит, удовлетворенно объявила мастерица.

Время к этому моменту перевалило далеко за полдень, но есть не хотелось. С каждым мгновением меня все сильнее потряхивало, к горлу то и дело подступало тошнота.

– Значит, можем идти? – не желая продлевать агонию перед неизбежной «казнью», нервно уточнила я.

– Что, так замуж невтерпеж? Оно и неудивительно, наш князь жених хоть куда, – весело рассмеялась швея. – На свое отражение не хочешь то взглянуть, невестушка?

– Зачем? – я даже не повернула головы в сторону зеркала.

Конечно, будь свадьба настоящей, меня бы интересовала любая мелочь. Я бы с жаром приняла участие в выборе гребней, не успокоилась, пока бы не перемерила каждое украшение. Вот только Лэйгису требовался лишь символ. Я могла бы надеть хоть обноски, хоть дерюгу, да что там, вовсе выйти голой – ничего бы не поменялось.

– Давайте собираться. Не хватало заставить его светлость ждать, – спохватившись, умерила неуместный восторг швея.