Шрифт:
Но дракон лишь расхохотался:
– Да, что-то вроде того. Но если серьезно, каддири Тремворн, вы пользуетесь дружеским расположением цветочника. Или цветочницы.
– А?
– Я вижу, что кружево ваших перчаток – корни цветов, вижу заряженные семена, что нашиты на вашу одежду,– выразительно проговорил дракон. – Я бы счел, что вы – цветочница, но мне прекрасно известна диррани Вирмасер. Она преподает бытовую магию, так что…
Дракон замолчал, да и я тоже не спешила говорить. Что-то такое мне уже доводилось слышать. Один человек – один дар. Это может быть что-то вроде «общей» магии, из которой человек сам решает, что ковать – быт или бой. Да-да, что самое забавное, боевая и бытовая магия проистекают из одной и той же направленности дара. Точнее, из «никакой» направленности. Хотя, разумеется, самые выдающиеся боевые маги это те, кто имеет стихийную склонность – огненную, воздушную или водяную. А вот про магов земли я ничего не слышала.
– Мне нужен этот маг. Я готов дать ему или ей гарантии безопасности.
– Она напугана,– проговорила я. – С ней плохо обращались.
Но я же не могу притвориться, что меня – две?!
«Но возможно, я смогу притвориться, что у меня нет бытовой магии…». Он же не видел, что я делаю, верно?
– Цветочники редки в нашем мире. Редки и необходимы,– карету качнуло и я рухнула на Ферхарда.
– Зачем? Цветы любой может вырастить.
– Редки и необходимы для драконов,– он помог мне сесть обратно,– наши дети почти не болеют, им не страшны обычные простуды или другие болезни. Но в период с трех до одиннадцати лет драконята рискуют подхватить болотную чихалку. И вот от этого нет спасения. Ни зелья, ни артефакты, ни алхимические пилюли – ничто не действует на драконят. Яды тоже, но в момент, когда твой ребенок сгорает в лихорадке… Уж лучше бы не было у малышей такой защиты. Спасение в одном…
Ферхард сделал паузу, а я, догадавшись, проговорила вслух:
– Злотнянка Летучая.
– Да. Люди знают о ее ценности для нас, но объем выращиваемых цветов слишком мал. Нам в прямом смысле приходится делать выбор, кого из детей лечить, а кого нет. Иногда драконята переживают лихорадку, но… Они навсегда остаются слабыми. Становятся подвержены всем, абсолютно всем болезням. Кто-то рядом чихнул? Будьте уверены, к вечеру у серого поднимется температура.
– Серого?
– Мы называем их так оттого, что шкура выцветает. Видели змеиные выползки? Вот такими становятся пережившие болотную чихалку.
Карету тряхнуло еще раз, но я уже была готова и смогла удержаться на сиденье. Дракон же вскинул руки так, будто собирался меня ловить.
– Прибыли. Это мой дом. Надеюсь, я смогу убедить вас передать весточку цветочнице.
В его голосе звенело твердое убеждение, что он сможет.
И я, выходя из кареты, понимала, что отсюда мне сбежать не удастся.
Но, может и не стоит бежать? Надо сначала узнать, какие гарантии безопасности он сможет мне дать.
В конце концов, я настолько устала бесконечно выживать…
Глава 2
Городской дом Ферхарда поражал своим размером. Огромный особняк, окруженный парком, с круговой подъездной дорожкой и, божечки-кошечки, маг-оранжереей!
Конечно, про последнюю мне никто не сказал, но… Вместе с магией я получила и что-то вроде чутья. Так вот, под той стеклянной крышей таилась оранжерея. И защиты на ней было немеряно!
Да, это я тоже научилась определять. Не буду врать и скажу честно – иногда я думала о том, чтобы начать воровать нечто большее, чем вывешенные на бельевую веревку вещи. Меня останавливали две вещи – воспитание и страх. И ради собственного спокойствия я не буду гадать, что перевесило…
– Вирго, подбери нашей гостье служанку,– отрывисто произнес дракон.
А я, нахмурившись, отошла от него на шаг:
– Ваше настроение стремительно портится, тригаст. Я бы не хотела…
– Все. В. Порядке,– процедил он, а после прикрыл глаза.
И, через минуту, посмотрел на меня холодным, пугающим взглядом:
– Я превосходно держу себя в руках. Это всего лишь шалости родовой силы.
Покивав, я поспешила уйти вслед за невысоким, седовласым Вирго.
– Не бойтесь,– проронил старик. – Это и правда родовая сила шалит.
– Можно немного подробней? – осторожно спросила я. – Мне не из праздного любопытства, а…
– Да хоть и из праздного,– махнул рукой Вирго,– события-то всем известны.
И старик, замедлив шаг, вполголоса поведал мне довольно тоскливую историю.
Ферхард Эльтамру, нынешний Черный Герцог, был всего лишь младшим братом и править ему совсем не грозило. Но его старший брат был убит.
– Это все в предгорьях произошло, было там у Эльтамру свое поместье. И было оно, клянусь вам каддири, неприступно! Не мог туда никто пришлый пройти. Так вот, прежний-то наш герцог взял с собой свою возлюбленную, она была на сносях. Чего они раньше не поженились – не знаю,– тут Вирго почесал седую бровь,– не докладывался мне герцог-то. А только убили их, осталась только новорожденная девочка.
Тут старик понизил голос:
– Герцогом стал наш Ферхард, а девочку в род не принял. Вот магия и бьет по нему, да и по ней. Но герцог все равно в род племянницу не принимает. Так и ходит малышка Лиира в бастардах. Эль-Ру во всех ее документах, а должно быть – Эльтамру.
– Но почему?
– Этот герцог мне тоже не докладывается,– хмыкнул Вирго. – Но мы видим, что девочку он как свою дочку растит. Балует, учителей нанял, платья, опять же, красивые, дорогие. Ягоды и фрукты, пирожные. Пони, опять же, у нее свой есть. Вот и не получается сказать, что он племянницу уморить хочет.