А ведь и то, что после совершеннолетия легче будет не на много, Надежда также четко осознавала — не было еще в этом мире такого, чтобы женщина род возглавляла. Пока не было. А с другой стороны, стань она самостоятельной, от женихов все же легче будет отбиваться, чем от опекуна, которого, обьявись она сейчас, обязательно навяжут и подчиняться заставят. Тут уж о никакой самостоятельности точно речи не будет, да еще и в гарем могут второй женой или наложницей сплавить. Нет, уж, такого счастья ей точно не надо.

В общем, решив не терзать себя мыслями раньше времени, женщина успокоилась и сосредоточилась на поисках заработка на первое время, тем более и зима на носу, а тут и проживание поднялось и еда без дотаций, да и теплая одежда тоже в копеечку влететь обещала.

Повезло Надежде случайно.

Огромная царская библиотека, на которую женщина поглядывала, но заглянуть так и не отважилась, выложила вакансию, что требуется уборщица читальных залов и хранилищ с книгами. Не веря в выпавшую удачу (ну где еще столько так нужной ей, халявной информации найти можно?) на собеседование Надежда рванула сразу и без раздумий.

Впрочем, оказалось все не так уж и просто.

— Ну, и кто тут у нас?

Крупная, чуть полноватая женщина в темно синем платье со слишком глубоким для утреннего времени вырезом на груди, брезгливо оглядела полтора десятка девушек и скривилась недовольно.

— Нет, нет, все не то! — раздраженно фыркнула она, — у нас здесь библиотека, а не едальня дешёвая! — ткнула она вверх сосискообразным пальцем с переливающимся голубыми оттенками перстнем, — тут приличное учреждение! К нам бояре и главы родов за знаниями заглядывают! Нет, нет! Ни одна не подходит!

Девушки, смотревшие в пол и до этого, сгорбились еще больше, а Надежда с любопытством продолжила наблюдать за постановкой.

Отчего-то, то, что это именно постановочный акт, в котором ее заставили принять участие, а не реальный набор на работу понятно было изначально, оставалось только понять к чему все это.

Впрочем, рассуждать долго ей не пришлось. Дверь, ведущая в глубину помещения, открылась и в приемную, горделивой, даже несколько вальяжной походкой вплыл пожилой мужчина во вполне современных отглаженных брюках и жилетке, небрежно накинутой поверх безукоризненно белой рубашки с пышным жабо и абсолютно белыми, завязанными в низкий хвост, седыми волосами.

Мужчина огляделся, задерживая взгляд на потупившихся претендентках и, улыбнулся насмешливо.

— Ну, что тут у нас, Феодора Маниловна? Выбрали уже девушек? — спросил он тетку с любопытством.

Женщина же, горделиво выпячивающая внушительную грудь ещё пару минут назад, побледнела, словно съежилась в объеме и заулыбалась подобострастно.

— Сейчас, смотрю, Мирослав Миронович, — залебезила она быстро, — да вот не подходит нам никто, к сожалению, думаю, надо бы еще объявление дать, или по знакомым поспрашивать. Не дело это к книгам проходимок пристраивать. Думаю поискать еще надобно.

Выпалив все, тетка снова заулыбалась фальшиво и щенячьим взглядом уставилась на мужчину, а тот словно растерялся на мгновение.

— Хм, м-да, — протянул он задумчиво, — не подходят, значит?

Феодора Маниловна закивала отрицательно и тут же согласно, а ее начальник сморгнул, будто очнулся от наваждения.

— Ладно вам, голубушка, глупости говорите какие, — пробормотал он сердито, — нечего на объявления зря тратиться. Будто и не знаете вы, что и завтра такие же девки… хммм, девушки, я хотел сказать и придут — все они одинаковые, — фыркнул раздраженно.

Женщина засуетилась, открыла рот, чтобы возразить, но наткнувшись на недовольный взгляд мужчины, спорить не осмелилась.

— Прикажете принять? — тихо, не скрывая злости и ответного раздражения, спросила тетка, а Мирослав Миронович задумался ненадолго.

— А вот и прикажу, — сказал он твердо минуту спустя, — эту вот возьмите, да вон ту, мелкую, вот и хватит нам.

Мужчина снова чуть замялся, но все же ткнул пальцем сначала в румяную деваху, со светлой косой до пояса, а потом, не выбирая, указал на прислушивающуюся к разговору Надежду.

Феодора Маниловна только, что огнем не полыхнула от досады.

— Хорошо Мирослав Мироновтч, как скажете, — отбросив показное раболепие, и поджав пухлые губы, сухо согласилась она.

Мужчина улыбнулся еде заметно, покивал согласно, а потом вдруг наклонился к застывшей в негодовании тетке и прошептал тихо.

— А вот вашу племянницу, Феодора Маниловна, я бы и под пытками на работу не взял, даже не надейтесь пристроить ее сюда, — тихо, но твердо заявил он, и пока побелевшая от злости тетка приходила в себя, быстро и уверенно покинул данное помещение.