Я отыскал взглядом сгорбившуюся возле старого памятника фигуру. Алексей, накинувший капюшон и замотавшийся шарфом от пронизывающего ветра, поставил на скамейку замаскированную под небольшую спортивную сумку камеру, направив её на пришедших проводить Стеллу в последний путь. Безопасник плеснул в стаканчик воды, заранее налитой в бутылку из-под водки, и задумался. Ни у кого, кто взглянул бы на него, не возникло бы даже тени сомнения в том, что человек просто пришёл помянуть усопших и ему нет никакого дела до того, что происходит вокруг.

Убедившись, что всё идёт по плану, я начал рассматривать тех, кто стоял возле могилы и слушал Лозовского, говорящего о том, каким чудесным человеком была Стелла, скольким людям она смогла помочь и какой невосполнимой утратой для многих стала её смерть.

Было заметно, что пришедшие делятся на две примерно равные части. В одну входили те, кто, судя по всему, пользовался услугами целительницы Степаниды и не скрывал этого. Это были в основном женщины средних лет, причём некоторые из них прятали лица за большими тёмными очками, совершенно не смущаясь тем, что погода, мягко говоря, была неподходящей. Я заметил также несколько экзальтированных дам из числа тех, кто занимается оккультизмом, не имея к этому ни малейших способностей.

Вторая группа, поблизости от которой стоял и я, была на удивление многочисленной. Проводить Стеллу, как ни странно, пришли многие из тех, кто имеет в мире под Луной немалый вес. Я заметил и Годунову в сопровождении нескольких молоденьких ведьмочек, и Валентина Шалтаева, главу крупнейшего в области вампирского клана, и ведьмака Солянского, который вообще был личностью крайне нелюдимой. На меня посматривали с некоторым удивлением, но здоровались и подходили перекинуться парой слов.

Отвечая на приветствия и произнося приличествующие случаю шаблонные фразы, я не переставал сканировать окружающее пространство и наконец-то заметил невысокую изящную фигурку, с ног до головы укутанную в шубу с капюшоном. Женщина стояла вроде как и со всеми, но в то же время отдельно. Она ни с кем не разговаривала и, как мне показалось, старалась держаться как можно незаметнее. Извинившись перед одним из знакомых, который как раз подошёл, я сделал несколько шагов в сторону незнакомки, но она неожиданно резко повернулась и быстро, почти бегом устремилась к воротам. Я перешёл на другое зрение, но совершенно ничего, указывающего на то, что незнакомка принадлежит к миру Луны, не почувствовал. Значит, либо она простой человек, либо у неё уникальная защита, которую даже я не заметил. Ладно, потом на записи внимательнее присмотрюсь: откуда она взялась, с кем разговаривала, что делала…

Тем временем процедура прощания подошла к концу, я дождался своей очереди, положил принесённые белые розы – Стелла любила именно такие – и двинулся вместе со всеми к выходу. Мельком заметил, как одна из пришедших с Годуновой ведьмочек аккуратно смахнула в заранее приготовленный пакетик пару горстей земли со свежей могилы. Ну, что тут скажешь, ведьмы они ведьмы и есть. Если где-то появляется возможность хоть минимальную выгоду получить, настоящая ведьма своего шанса ни за что не упустит. Вот и сейчас: земля с могилы сильной ведьмы много где пригодиться может. Увидев, что я заметил её манипуляции, ведьмочка совершенно не смутилась и весело мне подмигнула. Впрочем, её хорошенькая мордашка тут же приобрела приличествующее ситуации грустное выражение, хотя наглые зелёные глаза так и сверкали. Здоровый прагматизм и запредельный эгоизм – вот девиз всех представительниц этого племени, и с этим ничего не поделаешь. Да и надо ли?

В дом Стеллы, куда были приглашены далеко не все пришедшие на похороны, меня позвал лично Лозовский. Выглядел он усталым, каким-то совершенно опустошённым и погасшим. Не было в нём сейчас почти ничего от того светловолосого красавчика, который вскружил голову Стелле. Я хотел было отказаться, но потом передумал: вдруг удастся услышать что-нибудь интересное.

Сгорбившийся человек, сидящий у старого памятника и неторопливо подливающий в стаканчик водку, не обратил на расходящуюся публику ни малейшего внимания. Видимо, решил посидеть в тишине: так решил бы любой посторонний, если бы вообще обратил на неприметного посетителя внимание. Мы с Алексеем заранее договорились, что он задержится, чтобы проследить, не придёт ли кто-нибудь к могиле после того, как все разъедутся. Обсудить всё договорились уже дома.

В просторной квартире Стеллы оказалось достаточно многолюдно, если можно так сказать, принимая во внимание нечеловеческую природу большинства пришедших. Я отыскал взглядом Годунову, и она едва заметно кивнула, приглашая меня подойти.

– Рад тебя видеть, несмотря на печальный повод, – я склонился к тонкой руке, и знакомый запах духов неожиданно отозвался в сердце тупой болью. – Что слышно по поводу Стеллы в ваших кругах? На полноту информации не претендую, хотя и хотелось бы. И удалось ли узнать то, о чём мы говорили?

Софья Арнольдовна подхватила меня под локоть и отвела к окну, подальше от остальной публики, сделав знак сопровождающим её ведьмочкам, что всё в порядке. Среди них я заметил ту, что брала землю с могилы Стеллы, и она, перехватив мой взгляд, прикусила нижнюю губу и так призывно на меня посмотрела, что я чуть виски не подавился. Нет, я никогда не против приятно провести время, но не с такой молодой да ранней. Тут и моргнуть не успеешь, а уже будешь что-нибудь должен, причём много и прямо сейчас. Поэтому я лишь отсалютовал ей бокалом, едва заметно покачав головой, чем вызвал на хорошеньком личике презрительную гримаску.

– Ты был прав, – негромко сказал Годунова, глядя в тёмное окно, за которым сверкали фонари и оставшиеся с Нового года гирлянды. – Это не первая странная смерть среди наших. Такое впечатление, что есть кто-то, кто собирает силу ведьм. Мне всегда казалось, что такое невозможно, но… – тут она кривовато улыбнулась, – оказывается, подобное вполне может быть.

– При этом все ведьмы, силу которых забрали, не входили ни в один ковен, – предположил я и по брошенному на меня быстрому взгляду понял, что не ошибся.