— Я сказал.

— А как насчет меня? Как ты хочешь, чтобы я вела себя?

— Вела себя? — Его брови сошлись на переносице. — О чем ты говоришь?

— Это. — Я махнула рукой между нами, затем выпалила: — Я поеду просто как мама Чарли? Или как твоя пассия из Монтаны? Я не знаю, как ты ожидаешь, что я буду вести себя, когда мы там окажемся.

Замешательство на его лице исчезло, когда все его тело застыло.

— Что ты только что сказал?

— Я ска…

Прежде чем я смогла закончить, он оттолкнулся от шкафа, в мгновение ока пересекая крошечное пространство между нами, чтобы прижать три пальца к моим губам.

— Это был риторический вопрос.

Хо-ро-шо. Я выдержала его сердитый взгляд, не сдвинувшись ни на дюйм.

Он убрал пальцы от моего рта только для того, чтобы поднести один из них к моему носу.

— Никогда больше не называй себя «пассия». Поняла?

Я кивнула.

Он фыркнул, опустил руку и развернулся, проводя ею по волосам.

— Так вот почему ты тянула всю неделю? Потому что ты беспокоишься о том, как я буду обращаться с тобой, когда мы доберемся до города?

— Может быть?

Он сердито посмотрел на меня.

— Я никогда не делала этого раньше, и я нервничаю, — призналась я. — Твой приезд сюда — это одно. Мы на моей территории, с моими друзьями и семьей. Но я еду туда, где все совершенно по-другому. Я не знаю, как вести себя, когда мы вместе, и я не хочу делать ничего, что поставит тебя в неловкое положение.

Ну вот, я это сказала. Теперь он знал, по крайней мере, одну из причин, почему я так не решалась ехать в Нью-Йорк.

— Малышка, — его голос был нежным, когда он положил руки мне на плечи, — ты никогда не смогла бы смутить меня.

Я усмехнулась, но прежде чем я смогла привести ему один из сотен примеров того, как именно — использовать не ту вилку за ужином, сказать не то его матери, надеть не то платье, чтобы встретиться с его сестрами, — он провел большим пальцем по моим губам.

— Ты не можешь. И ты поедешь со мной не только как мать Чарли. Поскольку ты еще не поняла этого, я просто буду откровенен.

— Откровенность — это хорошо.

Он ухмыльнулся.

— У нас отношения, Тея. Мужчина. Женщина. Парень. Девушка. Называй это как хочешь. Но когда я представлю тебя своей семье, это будет с твоей рукой в моей. И пора нам перестать скрывать это от Чарли.

Он опустил руку с моего плеча, чтобы провести ею вниз по моей руке.

В ту минуту, когда наши пальцы переплелись, в моем горле образовался комок. Тот же самый, который появляется, когда он целует волосы Чарли и называет ее орешек. Тот самый, который появляется всякий раз, когда он прижимает меня к себе ночью перед сном.

Логан и его простые жесты говорили больше, чем тысяча слов.

— Я не ожидаю, что ты будешь вести себя как какой-то другой человек. Только как женщина, в которую я полностью влюбляюсь.

Это было очень, очень приятно слышать.

— Я тоже влюбляюсь в тебя.

— Я знаю. — Логан улыбнулся, затем прижался своими губами к моим в сладком поцелуе.

Я влюбилась в него в тот момент, когда он вернулся в Ларк-Коув на день рождения Чарли. Или, может, это было много лет назад, когда он сбил меня с ног в баре отеля. Это не имело значения. Я не была настолько глупа, чтобы думать, что наши отношения будут длиться вечно.

Я была достаточно глупа, чтобы позволить ему завладеть моим сердцем, пока он не понял, что я знала все это время.

Однажды он поймет, что Тея Лэндри не вписывается в мир Логана Кендрика. Однажды мне придется его отпустить.

И если пустота в моем животе была каким-либо признаком, этот день, скорее всего, наступит в Нью-Йорке.

***

На следующий вечер я сидела в баре и рисовала в своем альбоме. Я была здесь весь день, погрузившись в работу, чтобы отвлечься от нервов. Я была в тревожном беспорядке с тех пор, как согласилась поехать с Логаном в Нью-Йорк. Наливание напитков, вытирание столов и приготовление пиццы дали мне хороший выход моему беспокойству.

Это было до тех пор, пока я не нашла милое послание после ужина.

Кто-то написал «ШЛЮХА» на салфетке для коктейлей и оставил ее для меня на стойке вместе с трехцентовыми чаевыми.

Я не знала, кто его оставил, потому что у нас была напряженная суббота. Я предполагаю, что это была женщина, которая была здесь раньше, и ей не понравилось, когда я сказала ей, что ни при каких обстоятельствах не позову Джексона, чтобы он мог «развлечь» ее.

Серьезно. Что он нашел в этих сучках? Как я оказалась шлюхой в этом сценарии?