– Бабушка в больнице. Ты только не волнуйся. У неё случился сердечный приступ, – снова этот будничный тон, который выводит меня из себя.

Неужели он ничего не понимает.

– Это я во всём виновата, – слёзы заструились по моим щекам. – Мне надо было ехать вместе с тобой. Представляю, что она подумала, когда ты приехал за моими вещами.

– Не выдумывай лишнего, – он зло бросил в ответ.

– Где мой телефон?

Теперь я была почему–то уверена, что он у Мирона.

– Я забрал его, потому что пока ты принимала душ, позвонили из больницы. Не хотел, чтобы ты переживала. Ведь пока ничего достоверно не известно.

Я безвольно опустилась на стул.

– Всё равно. Это я виновата. Не стоило мне уезжать вчера. Мирон, ты должен был меня предупредить, куда мы едем! – я впервые повысила на него голос.

– Что за тон? Ты моя невеста! Я не должен отчитываться по таким мелочам.

– Прекрасно, – я здорово вспылила, – тебе больше и не придётся этого делать. Я не выйду за тебя, Мирон, – прокричала на эмоциях и закрыла лицо ладонями.

Не знаю, сколько времени мы провели в тишине, но когда я на него посмотрела, то увидела, что он как–то изменился в лице. Сильно нахмурился и взгляд его потемнел. И ещё появилось что–то такое, с чем мне не хотелось бы сталкиваться.

Он неожиданно опустился передо мной на одно колено и провёл пальцем по тому месту на ноге, где не переставала сочиться кровь.

– Ксюша, надо срочно обработать рану. Похоже, что у тебя очень глубокая царапина.

– Мирон, ты не слышишь, о чём я говорю? – прошептала я в отчаянии.

– Вот такой ты мне нравишься больше. Тихой и послушной. Не хочешь – не выходи. Собирайся, вещи твои я сейчас принесу. Они в машине, – медленно говорил он незнакомым голосом. – В ванной найдёшь антисептик. Ах да. Вот твой телефон.

Он достал из внутреннего кармана пиджака мой мобильник и притянул его мне, не вставая с колена. Я забрала его дрожащими пальцами.

– Я закрыл дверь, чтобы ты не наделала глупостей. Телефон мне тоже пришлось забрать.

– Не вижу здесь логики.

Он поднялся и отряхнул своё колено. Хотя этого не требовалось – в его доме царила просто стерильная чистота.

– Ксюша, что здесь непонятного? Ты принимаешь душ. Звонят из больницы. Я забираю телефон, чтобы тебя больше не беспокоили. И закрываю двери, чтобы ты могла отдохнуть после тяжёлой ночи. Набраться сил для следующей, – он улыбается.

– У нас не будет ещё одной ночи, – перебиваю его. – Ты что, совсем не слышишь меня?

– Ну да. Не будет, Ксюша, такой ночи. Ты, главное, не волнуйся. Собирайся. Я сейчас принесу одежду. Кстати, – он снова заулыбался, – тебе к лицу мои вещи.

Я резко встаю и почти бегом покидаю гостиную. Поднимаюсь в спальню, бросаю мобильник на кровать, нахожу в шкафу полотенце и быстро вытираю кровь.

Да, вот это ссадина. Тут, наверное, швы надо накладывать. Вытаскиваю несколько шипов от роз и одновременно пытаюсь справиться с кровотечением.

Вспоминаю про ванну и антисептик. Но тут же останавливаюсь и хватаю мобильник.

Набираю бабушку, но металлический голос сообщает, что абонент выключен. Слёзы тут же снова набегают на глаза. С ней случилась беда, я это чувствую. Просто мне было ночью так плохо, что я забыла про неё.

Я не понимаю, что происходит, но знаю, что мне больше нельзя оставаться с Мироном наедине.

Снимаю чехол. Так и думала. Открытка исчезла. Пробегаю по номерам. У меня вообще нет входящих звонков сегодня.

– Ты почему ещё не готова? – слышу за спиной хриплый голос.

Быстро надеваю чехол обратно, пока он не видит, и поворачиваюсь к нему, стараясь скрыть волнение в своих глазах. Если честно, то я не знаю, зачем я это делаю. Лучше поговорить с ним начистоту, но что–то меня останавливает.

– Я быстро, Мирон.

– Буду тебя ждать внизу. В сумке есть всё необходимое для тебя, – смотрит на меня заинтересованным взглядом. – Ксюша, у тебя всё в порядке?

– Всё хорошо, Мирон.

– Переживаешь из-за бабушки?

– Она сильная, со всем справится.

– Ну да, – он разворачивается и медленно уходит.

– Мирон! – кричу я в спину.

– Я слушаю, – он тут же остановился.

Но не спешит повернуться ко мне.

– В моём телефоне нет входящих сегодня, – твёрдым голосом обвиняю его, пока он стоит ко мне спиной.

– Я их удалил, – пожимает плечами.

И уходит, дав понять, что продолжения разговора и причин, почему он так сделал, не будет.

Быстро потрошу огромную сумку в поисках своей одежды. Но её там нет. Точнее одежда есть, но не моя.