– Это мы ещё посмотрим.

– Стой. Мирон, – Вадим, кажется, вкладывает в свой крик всю свою мощь, – остановись. Тебе не уйти от правосудия.

Ко мне прикасаются тёплые руки. И поднимают меня с земли. Я открываю глаза, но вижу перед собой Виталия. Он обнимает меня и просит не волноваться.

– Прости, Ксю. Ты столько пережила из-за него. А мы не смогли тебя обезопасить. Он вызвал группу захвата. Представил это дело так, как будто тебя удерживают в заложниках. Глеб, молодец, вовремя спохватился. Недооценили мы твоего бывшего.

– Это он меня удерживал несколько лет в заложниках, – я снова захлюпала носом. – Куда подевался Вадим?

– Он ушёл с Мироном. Не волнуйся, всё будет хорошо.

Вдалеке послышались звуки полицейской сирены. Мы вышли за территорию больницы и увидели, как случайные прохожие стали останавливаться, чтобы что-то рассмотреть вдалеке.

Внимание образовавшейся толпы привлекли дорогие машины. Они кружили по бульвару на огромной скорости. Полиция выстраивала оцепление, чтобы оградить жителей города от неприятностей.

Я знала, кто находится в этих машинах. Мирон вёл себя крайне небезопасно. Он пытался вырваться из окружения. Было очевидно, что он потерял контроль над собой.

Закончилось всё внезапно. Мирон выскочил на встречную полосу. Три машины столкнулись, и мой бывший муж на глазах у всех прохожих вылетел из салона от сильного удара.

Подъехал Вадим, и, ковыляя, медленно подошёл к нему. Потрогал его за руку и присел рядом на скамейке.

Всё кончено. Мой бывший больше никогда никого не побеспокоит в этой жизни.

Вадим…

Я подбежала к нему, плюхнулась рядом и крепко обняла его. Он скорчился от боли, но всё же обхватил мою талию.

– Всё, всё, Ксю. Всё позади, – он легонько гладил меня по спине. – Прости нас, не знаю, как так вышло. Казалось, мы всё предусмотрели.

– Ты что? Тебе не в чем оправдываться. Я сама виновата, что так всё получилось.

– Поехали домой.

– А полиция?

– Глеб во всём сам разберётся.

– Но тебя надо срочно показать врачу.

– Ты – мой врач.

Карие глаза продолжали меня сверлить, а лицо Вадима мрачнеть с каждой следующей моей минутой молчания.

Но что я могла сделать? Я совсем не готова к отношениям с мужчиной. Мне жаль Вадима. Жаль, что ему пришлось пострадать так сильно из–за меня. Но я не готова расплачиваться вот таким образом, о котором он грезит.

– Сегодня тебе придётся провести ночь у меня, – с нажимом сказал он. – Не волнуйся, я всё понимаю. Завтра тебе помогут с жильём. Я переночую у друзей.

– Вадим… – я дотронулась до его лба, чтобы убрать волосы из раны.

Он резко дёрнулся и отстранил мою руку:

– Не надо, Ксения. Ты абсолютно ничего мне не должна.

– Но нужно обработать твою рану. И проверить лёгкие. Тебе же тяжело дышать.

– Я справлюсь, – глухим голосом ответил он. – Мне тяжело дышать по другой причине. И ты об этом знаешь.

Я вздохнула. Об этом я не подумала. Ему больно, и в этом виновата я.

– Иди, Ксения. Иди. Желаю тебе добра и успехов. Если что-то понадобится, то звони. Хотя я уверен, ты не станешь.

– Не стану… Вадим… Пойми, я не могу, – я с трудом подбирала слова.

– Мне от этого не легче. Уходи, Ксения, – почти прокричал он. – Прошу, уходи немедленно.

Я встала. Ко мне тут же подбежал Виталий. Он молча отвёз меня к Вадиму домой. Спустя полчаса ко мне приехал Павел Дмитриевич, чтобы осмотреть меня. Я вяло сопротивлялась, но, в конце концов, согласилась.

У меня оказалось всё в порядке. Наступила долгожданная свобода, к которой я так стремилась. Вот только мне было совсем не радостно. Надо начинать новую жизнь, а я чувствовала себя какой-то последней предательницей.

Я столько терпела Мирона, его выходки и ужасное поведение. Он относился ко мне порой как к собственности. Унижал и брал своё по требованию.

А я не смогла просто попробовать наладить отношения с Вадимом. Он ласков и добр со мной. Умеет поддержать, настроить на добрый лад. И улыбка у него – лучшая на свете. Но я не дала ему даже маленького шанса.

– Ксения, я ухожу. У тебя есть ещё пожелания?

– Вы не знаете, как там Вадим?

– С ним всё отлично. Переломов нет, – совершенно сухо ответил мне доктор. – Он просил больше не беспокоить его.