Он подошёл ко мне и обнял. Зашептал на ухо какие-то приятные слова, но я почти не слышала его. Вадим вёл меня к машине, а я едва переставляла ноги. Спазм уже распространился на всё моё тело.

– Ну что ты, моя маленькая. Расслабься, – пальто я не успела застегнуть, поэтому Вадим легко добрался до моей талии и стал массажировать мне поясницу. – Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Доверься мне, Ксю. Посмотри на меня, – он, приподняв мое лицо за подбородок, ласково посмотрел мне в глаза: – Ты – лучшая, я так долго тебя ждал. Поверь, после сегодняшней ночи никто и никогда не встанет между нами. Дыши глубже.

Я обняла его за шею и расплакалась:

– Прости, Вадим. Я испортила тебе вечер.

– Ксю, разве ты не заметила: вечер только начинается.

Вадима нет уже минут двадцать. В машине играет ненавязчивая музыка. Пробиваются нотки натуральной кожи и парфюма. В салоне тепло и уютно. Глаза слипаются: сказывается стресс и бессонные ночи на этой неделе. Незаметно для себя я проваливаюсь в глубокий сон. Да в такой сладкий, что сплю всю дорогу до дома Вадима.

Разлепляю с трудом глаза и понимаю, что моё сидение опущено, а я заботливо укрыта пледом. Сквозь густой туман вижу очертания знакомого дома.

– Ну и погодка для начала зимы, – недовольно ворчит Вадим. – В детстве помню в это время всегда морозы стояли. И выпадало много снега.

– Хочется снега.

Вадим наклоняется ко мне и прижимается своим лбом к моему:

– У нас будет свой снег, малышка. Идём, мне неудобно в такой позе тебя обнимать, – улыбается он лучшей улыбкой в мире. – Прости, я задержался с Глебом.

Он быстро выходит из машины, открывает мою дверцу и подхватывает меня на руки.

– Вадим, пусти немедленно. Сейчас же, – кричу я.

– Не пущу, – шепчет он на ухо.

– Тебе же тяжело…

– Своя ноша не тянет, – задорно смеётся он и несёт меня в сторону дома.

Мне ничего не остаётся, как крепко ухватиться за его шею. Вадим с лёгкостью поднимается по лестнице вместе со мной, даже не запыхавшись, и открывает входную дверь. В прихожей аккуратно ставит меня на пол и помогает снять пальто.

– Я всё приготовил для тебя в ванной. Потом приходи ко мне, – он лёгким движением касается моих губ. – Не задерживайся, Ксю. Извини, ужин пока не предлагаю.

Я молча киваю и скрываюсь за дверью. В ванной горит неяркая подсветка. Повсюду стоят корзины с ароматными цветами и большие свечи. Рядом лежит записка на упаковке с одеждой.

«Зажги свечи. Прими душ и успокойся. Не подумай ничего плохого, Ксения. Мне будет приятно видеть тебя в этом».

Вот понравился ему эпистолярный жанр. Впрочем, это романтично. Так, посмотрим, что здесь. Вполне себе приличный халатик, бельё так вообще – из удобного домашнего набора. Я улыбнулась. Не зря мы с Аней провели столько времени в магазинах. Удивлю я тебя, Вадим, одним пикантным комплектиком. И скрою его под твоим халатиком, чтобы раньше времени не догадался.

Я сделаю это для тебя. Несмотря на любую боль… Ты заслужил. И, кажется, я немного в тебя влюбилась…

Тихо открываю дверь в его спальню. К моему удивлению, он полностью одет, а кровать застелена. В комнате тоже много цветов, и горят ароматные свечи.

– Если тебе что–то надо, то говори, – он подходит ко мне, нежно целует в висок и зачем-то закрывает за мной дверь. – Пить хочешь?

– Нет, – твёрдо отвечаю я, а он, сделав шаг назад, внимательно осматривает меня с ног до головы.

– Я закрыл дверь, потому что сквозняк. Тебя ещё что-то волнует? – пристально смотрит в мои глаза. – Чего тебе хочется, Ксения? – вкрадчивым голосом уточняет он.

Моя уверенность тут же меркнет, как только я представляю, что мне придётся сейчас делать. По правде говоря, я хочу одного. Чтобы всё побыстрее закончилось…

Вадим одет в бежевый льняной костюм. Рубашка с коротким рукавом, цепочка с кулоном на шее и уверенный вид. Невозмутимый и такой совершенный. У него всё под контролем.

Появившееся головокружение выключает мою способность себя контролировать. Я не могу… Он не бесчувственный… Он поймёт… Мне нужно время…

Вадим не выглядит удивлённым, когда я, не поворачиваясь к нему спиной, пытаюсь нащупать дверную ручку. Даже не пытается меня остановить. Меня это радует и даёт надежду.

– Прости, не могу, – я выпаливаю ему.

– Далеко собралась, Ксюша?

Сердце моё едва не ушло в пятки. У меня мутнеет перед глазами. Проносятся кадры, где Мирон не интересовался моим мнением. Нервно дёргаю дверь, всё также не теряя с ним зрительного контакта, но он с оглушительным грохотом ее захлопывает.