Большие морские чайки ленились ловить рыбу и в ожидании подачек разминали крылья рядом с набережной. У причала, выстроившись в одну линию, покачивались яхты. Почти все белые, редко каких-то темных оттенков, они напоминали фортепьянные клавиши. Повинуясь настойчивым пальцам морских волн, кораблики все время двигались, играя мелодию, которая создавала радостное настроение во всем городе.

На некоторых палубах отдыхали целые компании. Мужчины и женщины пили вино, жарили мясо или свежую рыбу. Болтали, смеялись. Беспечная атмосфера туристического городка расслабляла, не хотелось даже выходить в море. И яхты превращались в маленькие «трактирчики для своих».

Михаил неспеша прогулялся по набережной: вдыхал запахи фастфуда, подолгу разглядывал сувениры, вертел в руках свистульки и ножики. Потом сидел на лавочке и смотрел на клоунов. Перемещаясь на ходулях, они жонглировали над головами толпы красными кольцами. Сумерки еще не наступили, но были уже где-то рядом. Изменилось освещение домов и деревьев, а ветер, весь день страдавший от температуры под сорок, стал постепенно выздоравливать. Пора найти ресторанчик и что-нибудь выпить.

За высокой башней он свернул в глубину старого города и оказался в узком проходе. Сжатое каменными постройками пространство изогнулось раз, другой и наполнилось неясными звуками. Еще несколько шагов, и Михаил очутился в людском потоке, который развернул его и понес за собой между разноцветными домами, мимо ресторанов и магазинчиков, криков уличных зазывал. Мимо столетий.

Он прошелся по шумной улице и повернул в переулок. Атмосфера праздника стала исчезать: прятался яркий свет, глохли громкие голоса. Тут почти не было прохожих, а на перетянутых между домами веревках сохло тяжелое, еще влажное белье. У черного входа какого-то ресторана курили повар и уставший от хмельных посетителей официант. Обыкновенная жизнь, как сто или двести лет назад. Только телевизионные антенны, прикрепленные кое-где на крышах, указывали время развития цивилизации.

Навстречу шла девушка. Заметив Михаила, она улыбнулась:

– Мы, кажется, вместе приехали на игрушечном поезде, – она стояла в нескольких шагах и говорила на чистом русском языке без малейшего акцента. – Здесь как будто два разных города, правда? Там современная толпа, – она кивнула в сторону торговой улицы, – а здесь мрачное Средневековье.

– Вы русская?

– Во мне много намешано. Меня зовут Николь.

– А я Михаил.

Он занервничал, испугался ее потерять. И сразу же вся легкость, часто помогавшая при знакомстве с женщинами, серой мышкой шмыгнула в подвал старого дома. Николь обычная девчонка, и говорить с ней нужно о всякой ерунде. Главное, чтобы она не заскучала!

– В этом Средневековье я ищу улицу, которую можно обнять двумя руками, – сказал Михаил.

– Как это?

– Очень просто!

Он вытянул руки в стороны. Одной коснулся стены, но вторая, не дотянувшись, повисла в воздухе.

– Не получилось!

Михаил засмеялся, и Николь засмеялась вместе с ним. Мышка вылезла из подвала и зигзагами побежала вдоль дома.

Николь тоже попыталась изобразить «живой мост» через переулок, и конечно, не смогла.

– Ваша улица точно в другом месте.

– Я ее найду! Ты со мной?

Она повернулась и, не дожидаясь ответа, направилась вглубь квартала. Михаил постоял немного и пошел за Николь.

Повар и официант, наблюдавшие за этой странной сценой, переглянулись.

– Черт их разберет! – повар потрогал усы.

И оба скрылись в подсобке ресторана, пропахшей жареной рыбой и пиццей.

Небольшой перекресток разбегался на три улочки. Николь выбрала самую узкую, прошлась по ней и раскинула руки:

– Это моя улица!

Но как она ни тянулась, как ни подпрыгивала на одной ноге, каких-то нескольких сантиметров все равно не хватало. Михаил подошел к ней почти вплотную и уперся ладонями в шершавые стены.

– Объявляю эту часть города своей!

– Так нечестно!

– И на правах победителя приглашаю тебя на ужин.

– Даже не знаю, – Николь хитро прищурилась, – стоит ли доверять такому коварному похитителю чужих улиц.

Вернувшись в туристическую часть города, они заметили небольшую толпу.

– Пойдем посмотрим? – предложила Николь.

Они подошли ближе и сразу стали частью дерзкого представления. Через открытую витрину виднелся прилавок, заполненный мороженым. Ловкие продавцы в белых фартуках и белых колпаках высоко подбрасывали цветные шарики, перекидывали их друг другу, укладывали в вафельную трубочку, конус, стаканчик и вручали покупателям. Но иногда ванильный или малиновый «снаряд» вылетал прямо в толпу.

Крупная женщина с короткой кудрявой стрижкой громче других смеялась над испачканными соседями. Но когда фисташковый десерт угодил ей в открытое декольте, она возмутилась на непонятном Михаилу языке и быстро сбежала.

Михаил незаметно всматривался в Николь, которая, отпустив на свободу свою мимику, радовалась редкому зрелищу.

– Николь, ты можешь стать следующей жертвой.

– Почему?

– Они выбирают тех, кто громче всех смеется!

– Ничего! Я увернусь!