— Михаил Евгеньевич, погодите, это вам, — сказал я, вытаскивая из машины припасенные подарки.

Их я купил в рыболовном магазине, когда затаривался продуктами. Не бог весть что, мормышки, набор крючков, несколько видов лески, грузила и спиннинг. Конечно, помимо моей душевной доброты, у меня существовал и коварный умысел. Двухрубцовый рубежник должен был стать моим главным источником информации. А для этого нужно навести мосты.

— Ох, Матвей, не стоило!

Однако всколыхнувшийся от благодарности хист ответил, что еще как стоило. Рубежник торопливо пробежал пальцами по всем подаркам, внимательно и с детской радостью рассматривая мормышки. Казалось, его даже на какое-то время выбило из реальности. Но вскоре он очнулся и стал торопиться.

— Спасибо, еще раз спасибо, но нам собираться надо. Можем не успеть. А на Мокриды никак нельзя опаздывать. Я сейчас.

Он сбегал домой, оставив припасы, после чего вернулся и стал помогать перегружать гостинцы в лодку.

— Далеко это, Михаил Евгеньевич? — спросил я.

— Да называйте меня Миша, какой я Евгеньевич? Вы вон, ведун целый, а я так. Что до пути, тут все относительно. Если по речкам — то далече. Если по местам запретным, то быстро доплывем.

— Что за запретные места?

— Протоки да болота, владения водяных. В другое время пришлось бы останавливаться, дары приносить, знакомиться, договариваться. А там разная нечисть обитает. Есть такая, которая даже рубежников не жалует и не боится. Но сейчас можно, все у Затопленной скалы собрались. Быстро довезу.

— А что, сын ваш не поплывет?

— Нельзя ему.

— Молодой еще? — пошутил я.

— Чужанин. Летние мокриды — праздник сакральный, тайный. Туда не всякому рубежнику вход разрешен, только по дозволению. Про обычных людей и слова нет.

Я даже весь извелся. Вот умел Евгеньич навести таинственности. Теперь и самому стало любопытно.

А еще пришлось играть роль плохого рубежника. В смысле, стоять и смотреть, как перевертыш грузит припасы на лодку. Должен же я как-то был оправдывать его присутствие? Витя вот тоже решил остаться в стороне, тогда как Михаил Евгеньевич бросился помогать нечисти. Нет, все-таки действительно странный он. У меня даже мысль возникла, что чтобы остаться нормальным человеком, рубежнику надо жить подальше от себе подобных. Исключение разве что кроны — они и так на всю голову стукнутые.

Вскоре с приготовлениями было покончено, и мы отошли от берега. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, а луна еще пряталась среди туч. Потому я нашел дополнительный веский довод, почему Олег должен был остаться дома. В такой тьме он бы ничего не увидел.

Мы доплыли до края озера, которое соединялось с еще одним, потом вышли через протоку к какой-то речке, а дальше я даже не запоминал путь. Разве что пытался ориентироваться по телефону, пока была сеть.

И надо отметить, что плыть по здешним местам оказалось жутковато. Мне всегда казалось, что нет ничего страшнее путешествия по реке в темноте. Когда грозно ухают ночные птицы, что-то плещется в воде, каждая коряга видится как минимум крокодилом, а после продолжительной тишины резко квакают лягушки. Как оказалось, я ошибался. Намного страшнее, когда нет вообще никаких звуков, кроме рокота мотора и плеска воды.

Будто все в округе попросту вымерло. Или же пристально следит за тобой, не шевелясь в кромешной тьме. Чудовищное оцепенение охватило меня, не позволяя сказать ни слова. Замер и перевертыш, взирая в темноту пустым взглядом. Видимо, влияние Лихо стало его отпускать, поэтому и пыл нечисти поутих. Но и до дрожи в коленках было еще далеко.

Следопыт вот откровенно струхнул, присев на свободное место и будто вжавшись в лодку. Единственный, на кого не распространялись чары, был Михаил Евгеньевич. Мягкими уверенными движениями он направлял наш катер к конечной цели.

Когда в очередной раз мы вырвались из объятий свисающих до воды веток, взору открылось огромное вытянутое озеро с небольшим островком посередине. Суша было крохотная, всего метра три на два. У нас она могла пройти разве что по программе доступное жилье молодым. А что, там даже мебель была — здоровенный трухлявый пень с выведенным короедом сердцевиной.

Со всех сторон озеро оказалось скрыто густыми рядами деревьев. Держу пари, с земли сюда попросту не пробраться. Неподалеку от островка возвышался гребень черной скалы, едва выступающий из воды. Но и по не только внешним признакам я понял, что мы на месте.

Казалось, что вся вода усеяна плавающими корягами. И лишь присмотревшись, можно было различить глаза, жабры, плавники. Нечисть, наводнившая озеро, неохотно расплывалась по сторонам, провожая нас злобными взглядами. Единственное, что сейчас охраняло наши жизни — слово Водяного царя. Мне казалось, что если бы его не было, то все водяные и их подопечные точно бы набросились на нас.

— Матвей, у края не стойте, — негромко посоветовал мне двухрубцовый рубежник. — Вон там уже ичетчики сгрудились. Сами не полезут, но если спровоцировать…