Крейсер заметно осел, набрав воды, и похоже лишился хода. Японцы заводили два паровых катера под нос, тросы подавали. Явно к берегу отбуксировать собираются и выкинуть на отмель, видимо, капитан здраво опасался, что новый шторм добьёт его корабль. В этот раз мину я заложил под носовым погребом и снова ушёл в сторону, на морскую милю, после чего и подорвал. В этот раз всё сработало как надо. Нос крейсера просто испепелило, как и оба катера, так что уже через считанные секунды останки корабля погрузились на дно бухты следом за «Токивой». Японцы поднимут, они упорные, но вопрос: когда? Тут потеря не в крейсерах, а в опытных командах, вот для японцев самая страшная потеря… Я потому и делаю подрыв погребов, чтобы с гарантией. Новые команды для трофеев они долго учить будут, война к тому моменту точно закончится.

Работа сделана, я расслабился, потом отошёл от бухты, достал самолёт, его батареи зарядил, как и батискафа, и полетел к Токио, благо как раз темнеть начало. Там прокравшись на стоянку джонок, их тут сотни, тысячи, что уж, долго искал, почти до рассвета, придирчиво выбирая, но подобрал небольшую джонку с двумя роскошными каютами, ещё две есть на носу, но там полноценный камбуз и столовая. По сути яхта чисто для отдыха, двадцать тонн весит. Две мачты, надстройка на корме, там и есть две жилые каюты, можно отлично насладиться морскими пейзажами, хотя само судно высокобортное, морское. И новое, видно, полностью оснащённое, дорогие рыболовные принадлежности есть. Не зря матрос охранял. Я его застрелил и на дно отправил. Мог шум поднять, засёк меня на скутере, а мне это не нужно.

Потом я полетел к Владивостоку… Успел взлететь до рассвета, был на месте в десять утра, но посадку совершил вне видимости, дальше на батискафе дошёл и в час дня у берега всплыл около пирсов. Коптер, который я также запустил, когда батискаф достал, показал, что свидетелей нет. Я выбрался, повиснув на мостках, и убрал батискаф. Оттуда сразу на телеграф. Пришлось снова надеть опозоренную форму русского военно-морского офицера. Да, со знаками различия капитана второго ранга, но я и документы не сменил, и знаки различия; приказ ещё не видел, пока носить могу. На телеграфе работник придирчиво изучил мои офицерские документы. Правительственная телеграмма – это не хухры-мухры. Я отправил сообщение на имя императора Николая, там кратко описал, где и какие корабли взорваны, под конец сообщив, что задание выполнил. Можно отправлять броненосный крейсер «Россия» к корейским берегам – кроме бронепалубных крейсеров у японцев ничего не осталось. Возвращаюсь в столицу. Ну и моя подпись, как лейтенанта. Рабочему телеграфа я пояснил, что лишён чина за оскорбление русского адмирала и флага военно-морского флота России. Работник, блестя глазами, отправил сообщение. У Японии не осталось линейного флота, так что тот, если не с обожанием на меня смотрел, то близко, а вот других моряков после череды громких поражений он явно презирал.

За послание я не платил, телеграмма правительственная, да служебная по сути. На улице, поймав мальчонку, дал пятак и отравил его к Никишину, мол, буду ждать на борту крейсера «Россия». Контр-адмирал Иессен был на борту, штандарт его поднят, встретил меня с прохладцей, но всё же пообщались. Про своё задание я пока говорить не стал, попросив подождать Никишина. От Иессена и узнал, что моё место занял уважаемый кем-то там капитан первого ранга Добров, до пенсии выслуживает, официально принят, а меня вроде как перевели в резерв. Вот чёрт, все рапорты придётся переписывать, там же я отмечен как начальник контрразведки Тихоокеанского флота. Тогда и адмиралу передавать не буду. Прибуду в столицу, там отдам переписанные.

Вскоре и Никишин появился, всё так же лейтенант, следующий чин так и не дали, хотя я и написал представление. Вот им и описал сильно отредактированную версию, как были уничтожены линейные силы Японии, не осталось ничего, кроме мелочи. Впрочем, бронепалубные крейсера, собравшись вместе, и «Россию» запинают, а японцы на такое пойдут. Насчёт трофеев приказа не было, не тронул. Адмирал задумчив был. Прервать снабжение японских войск, топя транспорты, тот вполне мог, но вряд ли его выпустят без разрешения, и постарше чином есть. На этом и попрощались, я даже на обед не остался. Подозреваю, что скоро местные начальники узнают, что я тут, и попытаются всеми силами задержать, а у меня планы.

С Никишиным мы шли на шлюпке к берегу, и тот пояснил, что новый начальник мерзота полная, всё по-своему переделал и полностью разложил службу. В общем, по сути офицеры уже просят переводы, и им их удовлетворяют. Никишин тоже написал, но пока не подписали. Тот мне рапорт подал по действиям начальника, заранее заготовил. Там столько всего, что, если отдам Николаю и тот прочитает, погонят со службы ссаными тряпками, лишив чина. Моих солдат, подготовленную группу быстрого реагирования, передали в гарнизон. В общем, отдела контрразведки флота больше не существует, осталось одно название. Пока такие дубы на флоте, как это Добров, командуют, флота у России нет. Я потому и служить дальше не хочу. Да и не моё это, душа не лежит. Так мы и распрощались, я нанял пролётку и покинул город, уйдя в лес, где вскоре поставил палатку и завалился спать.

Ещё темно было, когда я открыл калитку и уверенно прошёл на территорию своего дома. Всё, я в столице, можно чуть позже отправить сообщение в канцелярию императора. Сейчас я уже знал, как это делается. И буду ждать вызова на доклад. Ну и отставка.

Подняв управляющего, я сходил в баньку, которую вчера протопили. Анна попросила. Мои все родные в Москву отбыли ещё недели две назад.

Сообщение о моём прибытии, а также пакет с моими рапортами, отправлены с кучером куда нужно. В принципе, я пока сюда летел, выспался, но догнать сон можно. От управляющего узнал новости, да особо их и нет, тот принял всё, что я заказал, расплатившись за работу. Анна, моя сиротка, вполне благочинно живёт в моём доме, но сейчас спит. Порядок.

Что по моим делам… От Владивостока я полетел в сторону Вэйхайвэя. К англичанам. Просто пока война, право трофея священно. Я грабить летел, не взрывать боевые корабли. С Японии брать нечего, та вся в долгах, а вот англичане, что её подкармливают, в таком случае моя первоочередная цель. Буду бить по кошельку. Понятно, что сама операция тайная, никто о ней не узнает, всё ночью буду делать, без свидетелей. И сделал, надо сказать. Хранилища банка были полны, я стал если не самым богатым человеком России, то обеспеченным точно, тут и наличные были, и золото, и драгоценные камни. Свое хранилище заполнил полностью, даже часть из припасов скинуть пришлось в море, место освобождая. Общая сумма где-то около двадцати миллионов фунтов стерлингов. Кто-то завёз сюда такие средства. Не японцам ли передать? А я всё увёл, убив всего троих охранников. Единственные жертвы, меня никто больше не видел. Тихо пришёл – тихо ушёл. Оттуда, от английской базы, сразу в сторону столицы вылетел, но перемещался только ночами, под утро находя подходящий водоём, садился и пережидал день. Заодно рапорты переписал, дополнив их рапортом Никишина. Насчёт этого честно предупредил, что я не в фаворе у государя, могут и под сукно положить. Обычно с моими рапортами и сообщениями так и делают. А не видно было, что по ним принимались решения, как идёт, так всё и идёт, ничего не меняется. Никто ни за что не отвечает. Я тоже махнул на это рукой, зачем биться лбом о закрытые двери? Николай вообще не пробиваемый.