То есть надо было садиться, брать пробы крови и кожи, слюны, чего там еще, исследовать их без магии, которая не действовала на плоть великанов, и составлять «генную карту». Выделить из них ген анти-магии и вот его уже, возможно (но совсем не факт) воспроизводить магией. Либо как-то воспроизводить без магии, а потом… создавать искусственную великанью плоть? С возможной необходимостью составлять карту геномов магов, ну и так далее, и так далее, работы на сто лет без гарантии результата.

Гарольд?

Геном. Плоть. Разве не пробовал он уже этого?

Мне нужна твоя кровь. Капля.

Ярость все еще бушевала в нем, Сергей летел, изображая пятиметрового дракона, но не ощущая себя им. Он смог бы обмануть внешнего наблюдателя, благо не требовалось палочки для колдовства, но толку-то? Асфодель вскинула лапу, царапая свой бок и Сергей вытянул пасть, втянул в себя каплю крови, слизнул ее, запуская процесс превращения.

Первую секунду ничего не происходило и его пронзило вспышкой злобы, ярости.

Недостающий толчок, которого не хватало всему процессу. Сергей вытянулся, раскинул крылья, воспарил, легко и просто, так как полет стал частью его. Внутри пылало неугасимое пламя, и он выдохнул струю его радостно в небеса, наслаждаясь своей мощью и силой.

Он снова приблизился, длинный, вытянутый язык его лизнул рану на боку прекраснейшей из дракониц, и та игриво шлепнула его хвостом в ответ. Она была готова к размножению, и Сергей ощутил в себе пламя продолжения рода, снова взревел, возвещая миру о своей страсти.

Тело ее грациозно изогнулось, маня яйцекладом и Сергей изогнулся в ответ, они кружились в небе, сплетаясь двумя спиралями, заигрывая, потираясь телами, обдавая пламенем. Первый брачный танец, неповторимый и уникальный, и мчащаяся рядом Асфодель была самой прекрасной из женщин всех миров. Не прекращая полета, Сергей, легко и естественно, словно проделывал такое сотню раз, оплел ее хвост своим, притянул к себе, под себя, навалился сверху.

Их клоаки встретились, соединились, как и было заведено от сотворения мира, и Сергей вдруг вспомнил смешное соитие из прошлого, когда он создавал подделку-драконицу. Верно возмущалась та самка, Сергей все сделал неправильно, и сейчас его смех над собой прокатился пламенем по небу, сотрясая все вокруг, включая тело Асфодель.

Пламя внутри Сергея, негасимое пламя, рвануло и прокатилось волной наслаждения по телу, устремилось в драконицу, чтобы там столкнуться с ее магией и сформировать яйцо, зародыш их будущего ребенка, дракона, преисполненного магии, родившегося из нее, как оно и должно быть.

В эти мгновения Сергей-дракон был беспредельно счастлив и знал, что он выполнил свою миссию в этой жизни.

Два дракона кружили в небе, сплетаясь телами и озаряя все вокруг пламенем.

Дэвина подогнула правую ногу, кокетливо выставляя ее из шелкового халата, украшенного розами. Пухлую такую ногу, на которой не хватало только следов варикозного расширения вен.

— Ну как? — спросила она игриво, кладя левую руку на бедро.

Зося захлопала в ладоши.

— Ужасно, — ответила Меган. — Плохая из тебя гейша.

— Гейши в Японии, а в Китае — шуюй, — ответила Дэвина, — а если углубляться в древность, то гэцзи, тогда как термин «поющие девушки» после Освобождения стал чуть ли не наихудшим ругательством.

— Тебе виднее, — откликнулась безмятежно Меган, — ты у нас главный специалист-китаевед.

Пока Сергей лениво раздумывал, как бы пробраться в главные поселения других космических держав, и вяло, без особого интереса, разведывал подходы, судьба сама предоставила ему шанс. Возможно, помогла вылазка в Дэнвилль, китайцы что-то там уловили, какие-то флюиды его интереса в астрале и пошли навстречу.

Прислали официальное приглашение посетить их «Чайнатаун», который официально именовался Пекином-4, с длинной витиеватой просьбой не оставить их милостью Матери и обсудить с ними участие в проекте «Солнечной воронки». Сергей подумал пару секунд и согласился, пригласил остальных, но все, кроме Дэвины, отказались.

— Никакого веселья с вами, — вздохнула Дэвина и обернулась к Сергею. — Что стоишь? Надевай официальный наряд!

Сергей провел рукой по одежде, и та изменилась. Мантия, с гербом Чопперов, расфуфыренная рубашка — увы, волей этой старомаразматичной палаты лордов, весь официоз зафиксировался на уровне конца девятнадцатого века, времен «перед Освобождением». Хотя бы обувь была не с загнутыми носками и на том спасибо. Напоследок Сергей извлек две палочки, одну из них Старшую, и повесил на пояс.