Мне безумно не хочется расставаться с ней.

Сам не могу найти объяснения, что происходит между нами. Мозгами понимаю, что мы с ней должны поговорить, вот только о чем?

Она уже сказала, что мы не можем. И это, мать вашу, суровая реальность.

Хлоя Маккалистер выходит замуж. Не за меня.

А я… Я все еще ношу кольцо. Я ведь не принимал решения развестись с Лизой. Никто не спрашивал меня. Никто не давал мне выбора. Пьяный водитель сам принял решение аннулировать наш с ней брак.

Дерьмовая жизнь все решила за меня. Именно поэтому я не устану повторять, как важно иметь возможность выбирать.

Я не был ни с кем, кроме Лизы. И не собираюсь нарушать данную ей у алтаря клятву только из-за похоти.

Разве что… Что, если это вовсе не похоть?

Но это невозможно. Я не способен полюбить вновь, ведь мое сердце умерло в тот день, когда я потерял любовь всей своей жизни. Тот крохотный кусочек, что сидит у меня в грудной клетке, – это даже не сердце. Так, кусок мышцы, который периодически сокращается.

Через несколько дней я улечу и больше никогда не узнаю о том, как же сложилась жизнь этой девушки, что стала моим спасением в отпуске, что позволила глубоко вздохнуть впервые за почти три года, что смогла оторвать меня от реальности и помогла почувствовать себя живым. Пусть даже на несколько недель.

Но еще… через несколько дней эта самая девушка пойдет к алтарю, где ее будет ждать тот, кого она выбрала. Не столь важно, почему она раз за разом выбирает его. Важно лишь то, что она это делает.

Мне просто нужно осознать, что она выбрала не меня. Осознать и, самое главное, вдолбить себе это в голову, принять и свалить отсюда к чертовой матери и больше никогда не вспоминать об этом отпуске. И о своих чувствах к ней.

Когда мы оказываемся у ее виллы, я поднимаюсь по ступенькам и только тогда опускаю ее на ноги. Я выпрямляюсь, и наши взгляды встречаются. В ее глазах – много боли. И я уверен, что в моих – тоже.

– Хорошо, что ты достаточно сильный и в этот раз тебе не пришлось делиться со мной своими кроксами, – тихо произносит она с едва уловимой улыбкой.

Смотрю в ее глаза и вижу каждую эмоцию. От тьмы в них я сгораю изнутри. Каждый нерв в теле щемит от адской боли, а ноги будто приросли к ступенькам, на которых я все еще стою.

– Спокойной ночи, Детектив, – шепчу я, сквозь усилие делая шаг назад.

– Спокойной ночи, – тяжело сглотнув, шепчет она в ответ.

Я в последний раз бросаю на нее выразительный взгляд, полный сожаления, после чего спускаюсь по лестнице и следую к своей вилле по соседству.

Каждый шаг дается мне с трудом.

Я не хочу уходить. Черт.

Но она права. Мы не можем. Не можем.

Когда меньше чем через минуту я открываю дверь к себе, с губ тут же срывается шумный выдох. И только сейчас я осознаю, что все это время по дороге сюда не дышал.

Прислоняюсь лбом к стене и зажмуриваюсь от переизбытка чувств.

Я не должен к ней ничего чувствовать. Не должен.

Хлоя заслуживает быть с тем, кто отдаст ей все свое сердце. И это, черт возьми, не этот гребаный Фрэнк. Он недостоин даже ее взгляда. Вот только я – тоже, ведь свое сердце я уже отдал Лизе много лет назад.

Так почему же тогда мне сейчас так сложно дышать?

Почему голову переполняют мысли о Хлое?

Почему мне так хочется распахнуть эту чертову дверь и вернуться к ней?

Почему?

Я бью по стене кулаком от отчаяния. На костяшках тут же проявляется кровь, вот только это все мелочи в сравнении с тем, как саднит в груди. Словно сердце обливается кровью, а не кулак.

Снова зажмуриваюсь, ощущая тошноту.

Мне не следовало с ней сближаться. Я идиот.

Лучше бы вместо кулака впечатал в эту стену голову.

Еще раз делаю глубокий вдох и выдыхаю. Сердце все еще колотится, посылая вибрации по всему телу. Пытаюсь нормализовать дыхание, но тщетно. Ярость в венах распространяется слишком быстро. Ненависть к самому себе заполняет каждую клеточку организма.

К черту. Я просто улечу завтра на рассвете, чтобы больше никогда ее не видеть. И проблема решится сама собой.

Тянусь к телефону в кармане, чтобы набрать отцу, как вдруг в дверь раздается стук. Удивленно поворачиваюсь на звук и делаю к ней шаг. Медленно нажимаю на ручку, затаив дыхание.