Они столкнулись с Епископом прямо на дороге. Лошади встали на дыбы, фырча и испуганно таращась на Мудрого. Гата едва удержалась в седле, вцепившись в гриву. Первым среагировал Вятко. Он с рычанием оказался на земле, рванув к Варе. На её защиту встала Вася, заслонив собой.

Вятко с лёгкостью мог бы откинуть её в сторону, но Всеволод запел, направляя всю силу на Вятко. Тот ударился о воздух, гневно вскидывая руки. Мудрый начертил чёрту ногой, выступая вперёд. Епископ завороженно слез, Гата последовала его примеру.

— Я убью тебя! — кричал Вятко, — и тебя!

— Угомонись! — Мрак оттолкнул парня, — у нас есть важная информация, Богдан. Ты должен выслушать. Привет, Гата.

— Привет, Мрак, — отозвалась та, поглядывая на Васю. Увечья на девушке вызывали тревогу, — у нас тоже есть информация. Вижу, с вами ведьма и Сангвимант. Это очень хорошо.

— Ты тоже на их стороне? — разозлился Вятко, сжимая кулаки.

— Я в нейтралитете. Не моя прерогатива сжигать ведьм и искать их. Но она-наш шанс.

Варвара скрестила руки на груди.

— Ты мне нравишься.

Гата хмыкнула. Первым отмер Богдан, оттащил Вятко подальше.

— Предлагаю обменяться новостями, пока не стало поздно.

Они уселись на поваленный дуб рядом друг с другом, заключив временное перемирие. Один Вятко стоял поодаль, пожирая глазами ведьму. Внутри бушевал огонь ненависти и ярости. Столь яркие чувства не давали думать и слушать. Он будто оказался запертый в душном коконе из вражды и желания убивать. Вятко злился теперь и на Епископа, чувствуя себя брошенным. Они говорили о важных вещах. Наверное, стоило обратить на слова внимание. Картины из прошлого, страх и одиночество навалились тяжёлой волной. Вятко понимал, что поступает глупо, но ничего сделать не мог. Если бы не сон, может, он и сдержался.

Закричав, парень чиркнул спичкой, и бросил подожжённую ветку, которую всё это время держал в руке, прямо в Варю. Та не успела отскочить, зато успел Всеволод. Мудрый голой рукой поймал ее, сжав в ладони.

Мрак, сидящий рядом, громко ахнул, хватаясь за руны.

Его будто окатило ледяной водой. Огонь не причинял Всеволоду вреда. Ведьме из ведения тоже. Мир схлопнулся.

— Никогда, — медленно и зло произнёс Всеволод, щелчком потушив огонь, — не смей причинять вред моим друзьям.

— Вятко, ты что творишь? — Епископ попытался урегулировать конфликт, — Всеволод не сердись у него сложное прошлое. Он просто…

— А у кого из нас не сложное прошлое? — повернулся Сева, — зачем выделять кого-то? Чтобы жалеть?

— Я проведу с ним беседу, он…

— Тот, кем движет ярость, никогда не исправится, сколько не говори. Поэтому повторюсь, ещё одно подлое нападение, и я сам сожгу тебя. Как ведьм. Как тех, кто невиновен в том, что имеет дар.

— Да как ты сме… — Вятко захлебнулся словами, почувствовав сдавливание на горле. Воздух перестал попадать в лёгкие.

— Сев, Сева! — перепугался Ворон, — остановись, пожалуйста. Нам… У нас…

Всеволод послушно прекратил.

— Только ради тебя, если он тебе дорог.

Мрак с трудом держал себя в сознании. Руны ныли, кожа трескалась так громко, что слышала Варя. Она зашевелила пальцами, залечивая раны, но не спасая от видения. Рядом с Всеволодом он стал проваливаться в видения чаще. Если бы не Варя и его собственная дыхательная практика, которая, впрочем, не всегда помогала, то парень не вышел бы из видений никогда.

Епископ увидел эту связь, сопоставил факты и вдруг выдал:

— Всеволод, а кто твоя мать?

Сева откинул палку подальше и стряхнул руки. Нахмурился.

— Не понимаю к чему этот вопрос.

— К тому, что Мрак видел виновницу случившегося в Золотоборске. Она похожа на тебя. Если провести параллель…

— Я понял, но спешу огорчить вас. Про свою мать ничего не знаю и никогда не видел её. И не хочу. Со мной с рождения был только отец, который меня и воспитал.

— Это всё подтверждает. Она родила, чтобы ребёнок продолжил род. Полукровки сильны, даже иногда сильней, чем чистокровные, потому что смешивают в себе силы обоих родителей. Твой отец чародей?

— Обычный человек.

— Быть такого не может, — возразил Вятко, пришедший в себя, — вы видели, что он может? Его не берёт ни одна стихия! Человеческая сторона только ослабит силы. Не могла она так ошибиться.

Всеволод начал нервничать. Разговор ему не нравился и вселял сомнения, которые и так преследовали всю осознанную жизнь. Он смотрел на каждого, но находил только смятение и непонимание.

— Пока мы не решим проблему, я бесполезна, — сказала Гата, — поэтому предлагаю вернуться в деревню и поговорить с отцом. Он-то должен знать какие-нибудь подробности.