— Твои!

— Что это? — перевожу взгляд с ключей на Белова старшего и обратно.

— Ключи от моей квартиры. Забери этот дубликат себе. Я серьёзно сказал, что ты можешь приходить сюда, когда захочешь.

— Н-но, а если ты будешь не один? — нерешительно беру связку и сжимаю в руке.

— Ты про баб, что ли? — вздыхает Саша. — Златовласик, шлюх я в свой храм не вожу, а претенденток на что-то серьёзное, как видишь, нет и в ближайшее время не предвидится. Но если появится кто-то, обещаю, ты узнаешь об этом первой!

Позже звонит Глеб и сообщает, что он на месте. Пусть подождёт, решаю я и никуда не тороплюсь.

Весь завтрак мы с Сашкой разговариваем о всякой ерунде и постоянно смеёмся несмотря на мою мигрень. В какой-то момент от смеха у меня чай носом пошёл, а у него от этой картины полетели куски панкейка изо рта. По итогу, весь стол мы усираем едой. Позже, помогаю с уборкой посуды, протираю стол и только когда кухня сияет чистотой, иду собираться домой.

— Твой водитель, наверное, уже все волосы на жопе вырвал, пока тебя ждёт, — смеётся Белов старший.

— Это его работа. Ждать меня, — хмыкаю и начинаю обуваться.

Обнимаюсь с Сашкой на прощание, затем махаю рукой и исчезаю в лифте. Пока еду, прячу ключи под подклад в сумке и прижимаю её к груди.

Вижу свою машину в самом начале дома. Глеб ходит вокруг неё и курит. Сегодня он в тёмно-синих брюках и белой рубашке, рукава которой закатаны до локтей. Как всегда, идеален. Увидев меня, Миронов останавливается и смотрит не моргая. Затем выбрасывает сигарету в урну и быстро шагает мне навстречу. Больно хватает за локоть, дёргает на себя и шипит в ухо:

— Ты где всю ночь шлялась?

— А тебе то какое дело? Я перед тобой не обязана оправдываться, — пытаюсь вырвать руку, но он только сильнее стискивает её.

— Блять! Яна, ты идиотка совсем? Белов тебя убьёт! Нахрена ты это сделала? Он всю ночь икру метал, как ненормальный!

— Ну и пусть. Ещё раз повторяю: какое тебе до этого дело? — снова дёргаю руку, но безрезультатно. — А-а-а, точно, если Белов меня убьёт, тебе ведь некого будет возить и потеряешь клиента. Беда, конечно. Ну ничего, другой найдётся.

Глеб матерится и заталкивает меня в Мерседес, обходит его, садится за руль. Заводит машину, но с места не трогается, сидит и нервно барабанит пальцами по рулю. Смотрит в одну точку, будто в пустоту.

— Мы поедем сегодня или так и будем тут торчать? — задвигаю недовольным тоном.

Он поворачивается, опираясь рукой о спинку сидения, и взглядом мечет молнии. Брови и вовсе устроили сдвиг тектонических плит на лбу. Так и хочется расправить пальцем все морщинки.

— У кого ты здесь была?

— У подружки, но это снова не твоё дело.

— У. Кого. Ты. Здесь. Была? — давит вопросом, делая перед каждым словом паузу.

Тяну с шумом воздух и прикрываю глаза. В висках всё ещё пульсирует после вчерашнего алкоголя. Вспоминаю бар и девушку Глеба. И вдруг отчётливо чувствую, что меня поглощает ревность и злость. Буквально накрывает с кончиков пальцев и до самой макушки. В горле скапливается удушающий комок, который я пытаюсь тут же подавить.

— Ну?

— Ты лучше за своей девушкой следи, а то она тоже по барам ночью шастает, — говорю тихим голосом, не открывая глаз.

— Какая ещё девушка? — удивляется он. — Ты чё себе навыдумывала?

Открываю глаза и хлопаю ресницами, глядя на Миронова.

— Твоя девушка, с которой ты был у цветочного.

— Какого ещё цветочного? — делает вид, будто не понимает. — А-а-а… Твою ж мать, Яна! — громко гаркает и срывается с места.

Через полчаса понимаю, что едем мы совершенно в другую сторону от дома, но даже не пытаюсь узнать, куда Миронов так мчит. Ещё через пятнадцать минут въезжаем во двор старой “хрущёвки”. Кручу по сторонам головой, но так и не понимаю, что мы тут делаем. Он обходит машину, открывает с моей стороны дверь и протягивает руку.

— И что мы тут делаем? — всё-таки любопытство требует ответов.

— К моей девушке приехали, — толкает, он, подхватывает мою руку и тянет в сторону подъезда.

Яна

Самая обычная пятиэтажка. Точно такая же, как была в моём родном городке. Разве, что цвет другой. Всё те же облупившиеся стены, оставленные хулиганами, надписи и граффити. Поднимаемся на третий этаж, Глеб достаёт из кармана ключ и открывает им дверь. Самая простая квартира, со скромным ремонтом, как у большинства жителей нашей страны. Миронов проходит вперёд и начинает разуваться, а я стою и переминаюсь с ноги на ногу. Чувствую себя крайне неудобно.