Мужики за спиной — тоже.

— Если снять очки, они ничё будет…

— А если и платье снять…

Похотливый гомон неприятно резанул по нервам. Да что с ним сегодня не так? Воздух, что ли, в этом городе так влияет? Или алкогольные пары в баре?

Не собираясь больше стоять и смотреть на разворачивающийся беспредел, Илья потянулся к коленям Марфы, собираясь снять её со стола. Но эта зараза, точно предугадав его намерения, вильнула назад. И едва не впечаталась в готовые поддержать её за филейную часть тела жадные руки.

— Эй, мужик, шоу только началось! Оставь-ка её нам!

Турисов проигнорировал выпад в свой адрес.

Оставишь её, пожалуй… А завтра в новостных сводках у следаков будет мелькать.

— Слышь, чё тебе говорят?

— Отлично слышу, — огрызнулся он.

— Нееее, нихуя не слышишь.

От первого удара он ушёл. Ударил сам. Второй в лицо — пропустил. Встал, хищно оскалившись.

— Один на один. С кем?

Кровь у Ильи закипела.

Да, мама-папа, зря вы всё же сына в военное училище не пустили. Ох, зря…

Он обвёл хищным взглядом мужиков. Того, кто вступил с ним в бой, уже держали другие.

— Хорош вам, вы чего? Из-за девки будете? Так она с ним пришла…

— Да, своё он отбивает…

— Молодца, чё!

Его ещё и похвалили. Ну надо же… Поклон низкий за это, что ли, отвесить?

А кулаки продолжали чесаться.

Позади тоже притихли. Значит, Марфа своё представление завершила.

Продолжая по максимуму контролировать происходящее, Илья хотел уже повернуться к ней. И тут в воздухе мелькнула бутылка. Дальше послышался звон бьющегося стекла.

— Бурый, ты охренел?

На Илью шёл здоровяк с «розочкой» в руке. А это было уже более, чем серьёзно.

Выругавшись, Турисов привычным движением достал корочку, раскрыл её и предупреждающе покачал головой.

Помахать кулаками он ещё мог. Неожиданно для себя…

Но серьёзных травм допускать не собирался.

Кто-то присвистнул, другие быстро скрутили перепившего бугая, вспомнившего лихое прошлое.

— Там мент, ты ошалел?

— Не ментовская корочка!

— Похеру!

Ментов давно реорганизовали, а мужики по старой привычке продолжали так величать полицейских.

Продолжая тяжело дышать, Илья не сдвинулся с места. Где-то рядом с шумом грохнулся стул или какая-то другая тяжёлая утварь. В голове за считанные доли секунды возникла картина, где Марфа неаккуратно ступает на стул, и тот заваливается вместе с ней. И так как большинство зрителей уже вернулись на свои места, она благополучно падает на грязный затоптанный пол. Хорошо, если при этом обходится без членовредительства.

Уже предвидя самый худший вариант, с силой сжав зубы, отчего желваки заходили на скулах, Илья обернулся.

Ан нет!

МарьИванна продолжала возвышаться над доблестными согражданами-посетителями бара. Она честно попыталась слезть, но хвалить её за это не хотелось.

Хотелось другого.

Воспитательного…

Илья обогнул столик, встал с той стороны, где до Марфы можно было с лёгкостью дотянуться. Та застыла каменным изваянием. Он уж не знал, дошло ли до неё то, что она только что натворила, или просто замерла в растерянности, не зная, как спуститься.

— Снимите меня, пожалуйста… Илья Николаевич.

Если бы он не умел читать по губам, не разобрал бы, что она сказала.

— Да неужели?.. — процедил Турисов и, не церемонясь, подхватил её под колени.

Она ойкнула и вцепилась ему в волосы.

Зашибись… Просто замечательно.

Зрители, не удовлетворившие до конца свои эстетические потребности, продолжали за ними наблюдать. Послышалось одобрительное улюлюканье.

Он поставил её на пол. И почти не удивился, когда Марфа покачнулась и ударилась о его грудь. Илья прикрыл глаза. Что он там ранее думал про женщин-катастроф? Перед ним стояла одна из них.

Вот кого точно нельзя отпускать одну никуда. Посадить под замок и…

И что с ней делать?

С такой… ладной, как бы выразились в старину.

Иногда его мозг выдавал фразы, совершенно несвойственные Турисову в обычной жизни.

А ещё почему-то в паху потяжелело.

— Марфа… Хотя нет, не так. МарьИванна, ну-ка, посмотри на меня.

Она, точно послушная девочка, вскинула голову вверх.

А там глазищи на пол-лица. Виноваты-ы-е-е…

— Сейчас мы идём к выходу. Понятно?