Дальше всё происходило, как в замедленной съёмке. Я и не подозревала, что подобное может быть. Что один кадр за другим будут запечатлеваться в сознании.

— Отпусти меня-я-я!..

Тома была бы не Томой, если бы не дёрнулась, вырывая руку из мужского захвата. Она на эмоциях подалась назад, и нога соскользнула с края ступеньки…

Дальше — хуже. Крики, шум, ахи, охи.

И наша Белка, летящая вниз кубарем.

Я стояла к ней ближе всех. И попыталась поймать, протянув руки вперёд, ещё до конца не осознавая масштаба надвигающейся катастрофы.

Потом несколько раз пыталась понять, как такое могло произойти. Чтобы десять человек не смогли разойтись. И получилось то, что получилось.

Сначала упала Белка. Потом я. Грохнулась на задницу, позорно растянувшись.

— Тома!

— Марфа…

К нам кинулись люди.

Я, не обращая внимания на боль, потянулась к Белке, которая уже плакала и жалобно причитала:

— Нога… Чёрт, нога…

Перехватов каким-то образом оказался рядом с ней и подхватил на руки.

— Пусти, сволочь! Это из-за тебя! — плакала Тома.

— Из-за меня, — каялся мужчина.

— Ненавижу…

— Знаю. Тихо, девочка, тихо…

Его «тихо» прозвучало настолько нежно, настолько трепетно, что горло перехватило спазмом. Да что же это такое?..

— Марфа, ты в порядке? Ты как? Встать можешь? Сильно ударилась?

Надо мной снова нависал Илья Николаевич. И мне, как и Белке, очень сильно хотелось выплеснуть на мужчину негативные эмоции.

Мы пришли в кино! Хотели отлично и, главное, беззаботно провести время. А что по итогу?.. Пострадавшая Белка громко плакала. К нам уже спешила администрация кинотеатра. Аня металась между мной и Томой.

Перехватов и не думал спускать мою подругу с рук. Вцепился в неё, как сумасшедший.

Я покачала головой и прикрыла глаза.

Но…

Запахи ванили, лаванды, табака щекотали обоняние, вызывая вполне конкретные ассоциации. Надо мной нависла тень. Мне даже не надо открывать глаза, чтобы в этом убедиться. Я чувствовала присутствие прокурора рядом. Почему он не уходит со всеми? Белке надо оказать помощь, врача вызвать, скорую. Хоть что-то сделать!

Но в глубине сознания я не сомневалась — всё уже сделали. Чужие голоса отдалялись, оставаясь где-то вне восприятия.

Все, кроме одного.

— Марфа, чёрт побери, если ты не скажешь, что с тобой, я…

— Не кричите, Илья Николаевич. Я посижу тут немного… Можно, а? — жалобно спросила я, понимая, что это невозможно.

Илья Николаевич это тоже понял. Потому что выругался и, игнорируя вышеуслышанное, сжал руки на моей талии и поднял на ноги.

А потом нагнулся, явно собираясь взять на руки, как Перехватов Белку.

— Только троньте меня, и я закричу, — грозно предупредила я и тотчас всхлипнула.

Так жалко себя стало… До жути просто.

Пусть в зале включили свет, и я могла видеть лицо Ильи Николаевича, но предпочитала не смотреть.

Не хочу.

Сколько с ним проблем! Где бы он ни появлялся, мне от него одни неприятности.

— Тогда обопрись на меня.

Прокурор и не думал скрывать дурного настроения.

— Я сама справлюсь.

— МарьИванна, не зли меня сейчас. Ладно?

Я? Злю? Серьёзно?

Я поджала губы. Так хотелось врезать ему… От души.

Но там где-то наверху Белка, и ей нужна наша помощь.

Как оказалось, ногу я тоже всё-таки повредила. Первый же шаг отозвался острой болью.

Точно сейчас расплачусь…

Илья Николаевич привёл в действие угрозу — сжал меня, помогая идти. До чего же он высокий, подлец! А если я ему подножку поставлю, это будет очень плохо с моей стороны?

С ним я чувствовала себя неправильной. Маленькой, беззащитной. Зависимой. Глупые ощущения, если честно. Или они у меня только сегодня такие?

Мысли обо мне и Илье Николаевиче испарились, когда мы вышли из зала, и я увидела, как Белку уносят. Перехватов и не думал её отпускать, вцепился мёртвой хваткой. Белка наверняка была «счастлива»…

— Поехали.

От меня тоже кое-кто не думал отходить.

— Куда?

— В больницу.

Илья Николаевич сверкнул на меня недобрым взглядом.

Если я его так злю, почему бы меня не оставить в покое?

— Мне в больницу не надо. Я с Белкой…

— Не спорь.

И снова этот прокурорский тон.

— Знаете что, Илья Николаевич, — процедила я сквозь плотно сжатые губы. — Не пойти ли вам за другом?

— Пойдём. И ты, и я. В одну больницу.

К нам подлетели Аня и ещё какая-то девушка.