Мне ничего не оставалось, кроме как подойти. И очень сильно удивиться:

— Я знаю, что ты встречаешься с Брауном, — начал он. Джефф всегда называл не близких ему людей по фамилии, так что этому я не удивилась. А вот то, что он в курсе было для меня сюрпризом. — В твоей школе тоже есть копы, Миа, а мимо нас такие вещи не проходят, — пояснил он, увидев, как вытянулось мое лицо. — Я надеялся, ты сама поймешь, какое он дерьмо, и следил только за тем, чтобы он не зашел слишком далеко. И я запрещаю тебе ехать к нему. Тебе пятнадцать. Ему — двадцать пять, и он наркоша. Если бы вы были ровесниками, я купил бы тебе презервативы и заставил бы тренироваться на бананах. Но к этому утырку ты не поедешь.

Часть меня в этот момент возликовала. Ему не все равно! Он правда заботится обо мне! Хотя тренироваться на бананах я, конечно, не хотела, как и обсуждать с Джеффом вопросы презервативов и женских штучек — уже приходилось, и мне не понравилось.

Но другая часть, та, что всегда втравливала меня в неприятности, была в полнейшем возмущении. Как он смеет мне указывать?! Это же я решаю, с кем мне спать, он сам всегда так говорил! И вообще, кто ему дал право за мной следить, да еще и через своих дружков?! А если даже так, это выходит, он в курсе, что я курила травку? Как так?

И, поскольку мне было пятнадцать, и я была вспыльчива, как плохая подделка китайского фейерверка, победила именно эта часть. Вторая. И я устроила ему истерику. Я кричала на него:

— Ты мне не отец! Ты не имеешь права мне указывать! Я пойду, куда захочу!

А Джефф только бровь поднял иронически. Подождал, пока я выдохнусь и выскажу все, что я о нем думаю, и весьма спокойно ответил:

— Да, я гораздо хуже. Я человек, который добровольно взял за тебя ответственность. Исполнится восемнадцать — будешь распоряжаться жизнью, как угодно, и сама решать, что тебе делать. А пока придется слушать меня. А иногда и слушаться. Этот парень привлекался по статье за групповое изнасилование и вышел сравнительно недавно. Он тебе не рассказывал? — и все это ровным, спокойным голосом, как будто я не кричала на него полчаса подряд.

Я резко села прямо на ковер, скрестив ноги.

— Н-нет, — честно ответила, мгновенно растеряв свой апломб.

Рисковать своей шкурой я не любила никогда, и, если бы я знала об этом раньше, я и правда не стала бы связываться с этим Брауном. Он ведь мне даже не нравился. А Джеффри достал из своей стопки бумаг распечатку, и протянул ее мне.

— Читай. Я не считаю, что ты обязана верить мне на слово, так что принес тебе доказательства.

И он действительно притащил для меня выписку из полицейского архива. Я не помню дословно, что там было написано, но суть сводилась к тому, что «мой» парень приводил девушек на квартиру, накачивал их наркотиками и трахал вместе с такими же отбитыми друзьями. И они проворачивали эту схему не единожды, просто доказать удалось всего два эпизода. Мне хватило и этого. Я побледнела. Идея побыть подстилкой куче незнакомых агрессивных мужчин не казалась мне привлекательной даже тогда. Я слишком хорошо помнила, как быстро исчезали те, кто торговал собой.

— Спасибо, — после долгой паузы, перечитав распечатку несколько раз, заторможено проговорила я.

И, естественно, никуда не пошла. А спустя буквально неделю, бросивший меня Браун сел за рецидив. Пострадала девчонка с нашей параллели, та, которая завидовала мне больше всех и все время крутилась у него перед носом.

Дверь, которую я так ни разу и не видела, скрипнула, и я услышала шаги. Звук заставил меня вынырнуть из воспоминаний. Я прислушалась. Сейчас я уже могла отличить, кто идет, даже если Бэйтс была не на каблуках, и я отчетливо понимала, что сюда пришел Том.

Я открыла глаза и в самом деле увидела его белый костюм, как и всегда, гораздо раньше, чем его лицо. Райт держал в руке большой нож, напоминающий нож мясника. Я видела только его тень в темноте, но зато я отлично понимала, что он движется к клетке.

К клетке, в которой все еще сидела Роуз, кажется над трупом Дойла. С ножом.

Сука!

То же время, где-то в городе

Эрик Алаверо, тем временем, успел оббегать половину баров города. Каждые два-три часа он возвращался в номер в надежде, что Рэивиэль обманул его, и с Кэсс все в порядке. Ее не было. И никто ее не видел, хотя персонал Слэя и не выказал какого-либо удивления оттого, что он ее потерял и ищет.

Пара официанток из ресторана при «Заре» предположили, что «Элис» просто сбежала от него с богатым любовником. Он посоветовал им фантазировать о себе, а не об окружающих. И язвительно добавил, что им только фантазировать и остается, с такими-то рожами. Понятное дело, что обе девушки после этого его игнорировали, но Рик в тот момент почувствовал некоторое облегчение.

Сложно не огрызаться на окружающих, когда главный идиот столетия — ты сам, а содержимое зеркала не хочет устраивать спарринг, чтобы сбросить пар. Рик даже в красках представил, как к нему выходит зеркальный двойник, и криво улыбаясь предлагает почесать кулаки. Правда, воображаемый второй Алаверо быстро превратился в Рэивиэля, вполне возможно способного на такое, и настроение снова испортилось.

Рик перебрал, наверное, полсотни баров, где теоретически могла быть его напарница. Но нигде не видели эксцентричную блондинку со специфической манерой общения. Нигде. А где видели — то это было несколько дней назад, еще до того, как она пропала.

В голове Рика крутилась одна-единственная мысль: это полная задница. Вероятность того, что гиперответственная Кассандра просто удрала обратно к Джеффри под крылышко, стремилась к нулю. Она никогда не подведет человека, который ее вырастил. По крайней мере по доброй воле. Да и если бы это было так, то Катлоу уже набрал бы его, Рика, номер и устроил бы ему приличную головомойку.