Это было неожиданно. Хотя, если вспомнить, как он мня зауважал после убийства ведьмы, было объяснимо. Но нет, о преступлении он не обмолвился ни словом. Похлопав по стулу рядом с собой, спросил:

– Ну как? Тебе лучше?

Я похлопала глазами, не зная, что ответить. На меня с сочувствием смотрели его товарищи.

– Да ладно, не смущайся. Когда я впервые увидел труп, меня вывернуло прямо на него. Мастер Паллори был в бешенстве. Заставил убирать за собой. Жаль, что ты ушла, мы задавали мертвецу вопросы о своем будущем. Он выдавал интересные пророчества.

– Угу, Фейр спросил, продержишься ты на Лекарском хотя бы семестр или сбежишь? – хихикнул однокурсник, сидящий на противоположной стороне стола.

– И что она ответила? – у меня похолодели руки. У мертвой ведьмы не было языка. Выходит, они вызвали ее душу?

– Не она, а он, труп был мужской, – поправил сосед слева.

Я открыла рот. Даже так? Молодец ректор, полностью изменил воспоминания. Ведьмы будто и не было?

– Мертвец сказал, что ты добьешься всего, к чему стремишься. Правда, ценой расторжения помолвки. Прости, мне жаль, – Фейр накинул куртку на мои плечи, видя, как меня трясет. – Ты девчонка симпатичная. Наплюй. Любой из нас согласится взять тебя в жены. Правда, парни?

– Да! Да. Да-да, – понеслось «успокоительное» со всех концов.

– У эльфов запрещены смешанные браки, – буркнула я, теребя на руке браслет.

Я соврала. Случались союзы с иной расой, но они не приветствовались. Меня волновало другое. Как же так? Мне было больно и обидно. Совсем недавно я горячилась, считая, что брак без любви – это тирания, а теперь жалею, что красавчик с портрета не станет моим мужем. И вовсе он не холодный. И целовался, наверное, умело.

– А если я сделаю себе такие же уши, полюбишь меня? – Фейр улыбался, но улыбка из-за перекошенной половины лица выглядела ужасно. – Смотри, я тоже блондин и глаза голубые, чем не эльф?

Он повернулся ко мне здоровой половиной лица, и я убедилась, что глаз действительно был голубой.

– Ерунда все это, а не пророчество. Разве можно верить какому-то мертвецу? – я обиженно поджала губы.

– Ты чего? Мертвецы не лгут, это всем известно, – Фейр неосознанно подтвердил то, о чем говорил Труэль.

«Ну тогда я – убийца. И теперь понятно, почему от меня откажется княжеский сын», – я скинула с себя куртку и пошла к раздатчицам еды. В тюрьме лишний жирок не помешает.

«Интересно, а о том, что убита ведьма, в УПС уже говорят? Или это тайна, о которой знает ограниченное число людей? Как бы половчее разведать?»

Я взяла поднос и направилась к окошку, за которым орудовали половниками кухарки. Студенты терпеливо ждали, когда подойдет их очередь.

– Здравствуйте! – поприветствовала я знакомую раздатчицу. – Какие новости на этот раз?

– Ведьма Рахиля тоже твоя работа? – тут же поинтересовалась она, перейдя на шепот. – Я ведь точно знаю, что тебя вчера заселили в общежитие Лекарского факультета.

Вот тебе и тайна.

Кухарка внимательно смотрела на меня. Ждала признания, взвешивая, дать мне дополнительную котлету или следует наградить кого-нибудь другого. А котлеты выглядели преотлично.

– С чего вы взяли? – я нахмурилась, соображая, как бы и добавку получить, и тайну не выдать.

– Так это же от твоей комнаты она торговала ключами? Говорят, ты любовничков на горяченьком застукала. Не зря же у Фейра до сих пор половина лица от стыда горит, – она кинула взгляд в сторону нашего стола и хихикнула. – Ну и правильно, что убрали старуху. Поделом ей.

– Куда ее убрали? – я насторожилась. Мне даже показалось, что одно мое ухо дернулось и развернулось в сторону кухарки, чтобы не пропустить ни слова.

– На покой.

Я закашлялась, а раздатчица, подкладывая мне вторую котлету, пояснила:

– Уволили ее из комендантов. Пусть теперь дома своим любимчикам шарфики-носочки вяжет.

– У ведьмы были любимчики?

– Ну для кого-то она вязала все эти вещи, если сама никогда не надевала? – у кухарки были свои доводы.

Я спорить не стала. Но взяла на заметку, чтобы рассказать об этом Труэлю. Вдруг мы по вязаным шапкам-шарфикам вычислим, кого старуха подпустила к себе с тылу?

Взяв поднос, я пошла через весь зал, но по пути убедилась, что любителей носить вязаное половина из тех, кто сидел за столами. Так себе зацепка, но она все же есть. Помнится, шарф выглядел корявым, а значит, и остальные вещи несовершенны.

– Почему у тебя две котлеты? – сразу же возмутился Фейр, как только я выставила все тарелки на стол.

– Тебе спасибо.

– Как это? – он попытался поднять бровь на «испорченной» половине лица. Я покачала головой со значением «не делай так больше».