– Привет, Хилс, – говорит Робби, как только они появляются в гостиной, и тут же направляется к Хилари. Они крепко обнимаются, потом, отстранившись, Робби с улыбкой спрашивает: – Как тебе удалось сегодня смыться с работы? Удивительно, что нам всем удалось собраться в субботу вечером.

– О, ты тоже повар? – сразу спрашивает Марти. При виде Хилари его глаза загорелись.

Она приветливо улыбается ему, ее щеки покрываются румянцем.

– Нет-нет, я врач. Как Дженн.

– Здорово, – говорит Марти, внимательно ее разглядывая. – А какой именно врач?

– Как и Дженн – врач неотложки.

– Впечатляет! Да, кстати, меня зовут Крис, – добавляет он со смехом. – Немного забегаю вперед.

– А где же Марти? – вклинивается Робби. Он улыбается, но выглядит растерянным.

– Господи, я давно уже не представляюсь этим именем, – отвечает Марти, продолжая улыбаться Хилари. – Пора уже повзрослеть.

Дженн чувствует: если бы она сейчас протянула руку между Марти и Хилари, она ощутила бы перекрестный огонь невидимых искорок – тех самых, что возникают в самом начале, когда все так радужно и весело. Никаких ожиданий и недопонимания.

– Наверное, ты прав, – говорит Робби рассеянно и хлопает в ладоши. – Пора выпить! Хилс, что тебе принести?

– Что угодно, – отвечает она. – Вот, это вам, – говорит она, протягивая Робби вино.

– О, ты просто женщина моей мечты, – ухмыляется он, глядя на бутылку, а потом обращается к Дженн: – Дамы предпочитают просекко?

– Да, было бы неплохо, – отвечает Дженн, пытаясь прочитать мысли этого человека, которого она знает как свои пять пальцев. Или думает, будто знает. Что у него в голове?

– Я мигом, – говорит Робби и выходит из гостиной. Как ни в чем не бывало, как будто ничего не случилось.

Провожая его взглядом, Дженн слышит звонок в дверь. Кирсти. Она встает, чтобы открыть, и замечает, что свечка на столе в центре гостиной дрожит, будто под порывами ветра. Волосы у нее на руках встают дыбом, а тело пробивает дрожь.

Две недели спустя

Длинная темная комната. За деревянными столами выпивают люди. Сквозь огромные, от пола до потолка, окна видна мощеная улочка. Неоновые огни за барной стойкой. Мы в Вест-Энде, – я хорошо знаю это место. Оглядываюсь в поисках Дженн. Они в углу: у него пинта, у нее бокал белого вина. На нем зеленый свитер, на ней то самое синее пальто. Судя по всему, сейчас осень, а значит, с того ужина прошло совсем немного времени. Как все это связано с возвращением Марти?

Я пробираюсь к ним между пустыми столиками. Наверное, это середина недели. Раньше мы часто выбирались куда-нибудь поужинать или выпить, если оба были не на смене и на следующий день не работали. Правда, выходные у нас совпадали не всегда. Сначала мы отправлялись в ресторан – корейский, греческий, турецкий – какой подвернется. Потом шли в бар, иногда выпивали немного, иногда больше, а после гуляли, болтали и смеялись.

Я тихонько присаживаюсь на деревянную скамью рядом с Дженн. Не хочу прерывать разговор, чтобы не напугать ее. Слушай внимательно, Робби. Тут должно быть что-то важное.

– Сегодня я видела Хилари на работе, – говорит она и делает глоток вина.

– Да? – спрашивает «другой» Робби без особого интереса. – Ну и как она?

– Хорошо. – Дженн приподнимает брови.

– Что значит этот взгляд?

– Она сказала, что у них с Марти было уже два свидания. Кажется, у них все складывается неплохо.

– Правда?

– Разве он тебе не рассказывал?

Робби отрицательно качает головой и отпивает из кружки.

– Что ж, отлично, – говорит он. – Они будут прекрасной парой.

– Ага, – отвечает Дженн и начинает крутить ножку бокала. Она как будто хочет что-то добавить, но он уже уткнулся в телефон, стал прокручивать ленту и смеяться. Вечно он в своем чертовом телефоне.

Она нервно откашливается, и он поднимает глаза.

– Помнишь, Марти как-то сказал про свадьбу?

– Какую еще свадьбу? – говорит он, поначалу явно озадаченный. Потом выражение его лица меняется. – А, ты про ту дурацкую шутку?

Она усмехается, продолжая вертеть ножку бокала.

– Ты ведь не расстроилась из-за этого, правда? – спрашивает он. – Я имею в виду, ты же не хочешь прямо сейчас выходить замуж?

Он выглядит встревоженным, кровь отлила у него от лица. Что может быть очевиднее?

– Нет, – отвечает она. – Но я просто подумала…

– О чем?

– Ну… что, если… Мы ведь с тобой на одной волне?

Он улыбается и берет ее за руку.

– Конечно. Мы живем в свое удовольствие, отлично проводим время, разве не так?

Дженн кивает, но очевидно, что эти слова ее совершенно не убедили. И неудивительно, ведь он так и не сказал ничего конкретного. Даже я это понимаю. Почему он больше ничего не говорит? У меня сводит живот. Это наш первый разговор о браке, и я не дал ей никакой уверенности. Я действительно так себя повел?