— В общем, с Викторией всё понятно — она хочет сохранить свою империю, — резюмировала бабушка. — Мне интересно другое: кто-нибудь ещё хочет, чтобы Британская империя осталась на карте мира?

Все красноречиво промолчали, Романов не удержался и улыбнулся, а Вильгельм Пятый сказал:

— Поэтому и я отказался встречаться с её представителем. Судьба Британии предрешена. И это Гарри решил судьбу своей страны — не мы! Мы лишь делаем своё дело — защищаем наши страны и ликвидируем угрозы, встающие перед ними. Не наша вина, что Британия под руководством премьер-министра Эджертона стала угрозой. Угрозой для всего мира.

— Она всегда была угрозой, — заметил Александр Петрович. — Но всем приходилось с этим мириться. Потому что она всегда была сильна, могущественна, богата, и у неё было много союзников. Сейчас же она уязвима как никогда.

— Да уж, Гарри постарался, — усмехнулась бабушка. — Но в любом случае победить Британию будет непросто. А если мы ставим перед собой задачу не просто её победить, но и, скажем так, расформировать Британскую империю, то это будет ещё сложнее.

— Так, никто и не говорил, что будет легко, — заметил Романов. — Но надо придумать, как этого всего добиться малой кровью.

— Придумаем, — уверенно произнёс Вильгельм Пятый. — Для того и собрались.

Раз уж я оказался в Новгороде, то там решил и заночевать. Захотелось немного отвлечься от стройки — сменить картинку, как любил говаривать дядя Володя, постоянно мотавшийся из Петербурга в Новгород и обратно.

Позвонил Глебу, встретился с ним вечером в баре. Поболтали, вспомнили учёбу. Глеб выглядел совершенно счастливым, рассказал, что поступил в лекарскую академию, сразу на третий курс, и готовится стать профессиональным лекарем. Аня планировала в ближайшее время перевестись туда же, оставив Кутузовку.

А ещё они ждали сына. И эта новость, пожалуй, стала для меня самой приятной за последнее время. За неспешной интересной беседой время пролетело незаметно — Ристо, которому опять пришлось выполнять роль моего водителя и телохранителя, три раза заходил в бар, проверить, всё ли у меня нормально. В наш новгородский особняк мы приехали уже после полуночи, и я сразу же завалился спать.

Утром я отправился в Кутузовку, чтобы навестить Андрея и Айсулу, последняя буквально на днях прибыла в академию и была зачислена на подготовительный курс. Выпил с ними кофе в буфете, пообщался и убедился, что и мой брат, и дочь Даны пребывают в хорошем настроении и что Кутузовка им нравится. Айсулу лишний раз поблагодарила меня за протекцию, а Андрей пообещал приглядывать, чтобы восточную принцессу никто не обижал, и помогать ей в изучении русского языка.

На этой радостной ноте я с ними распрощался и отправился к Анне Алексеевне, чтобы ещё раз поблагодарить её за то, что взяла в Кутузовку Айсулу. Несмотря на начало февраля, на улице было довольно тепло, и я шёл не спеша, наслаждаясь прогулкой на свежем воздухе.

По пути на меня нахлынули воспоминания, и я даже не заметил, как подошёл к административному корпусу. Поднялся по ступеням, протянул руку, чтобы открыть дверь, но не успел — кто-то открыл её чуть раньше изнутри. И тут же из здания мне навстречу вышла… Мила.

Это было неожиданно. Это было очень-очень неожиданно, я даже на какое-то мгновение растерялся. Буквально накануне я звонил Миле, предложил ей встретиться, но она заявила, что будет в ближайшие три дня сильно занята. И вдруг я встречаю её в Кутузовке.

В отличие от меня, Мила совершенно не удивилась, она радостно бросилась мне на шею и поцеловала меня — будто мы с ней накануне условились встретиться в это время на этом крыльце. В плане владения своими эмоциями моя подруга могла дать сто очков вперёд кому угодно. Вот что значит, профессионал.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Мила, буквально на доли секунды опередив меня и озвучив то, что крутилось у меня в голове.

— Брата заехал проведать, — ответил я. — А ты что здесь делаешь? Вроде у тебя дела важные были.

— К Анне Алексеевне приходила. Как раз по тем самым делам.

— Секретные дела, наверное, раз не сказала мне, что в Кутузовку собралась? — спросил я, не удержавшись от сарказма.

— Нет, не секретные, — совершенно спокойно ответила Мила. — Просто пока нечего рассказывать, ещё ничего не понятно.

Я не стал выспрашивать, чего же там не понятно, но Мила, заметив моё плохо скрываемое недовольство, поспешила объяснить:

— К следующей осени в Санкт-Петербурге откроется филиал Кутузовской академии. Точнее, должен открыться. Вопрос уже решённый, но решили его буквально на днях. Поэтому очень много проблем — до конца не определились с помещением, штат даже не начинали укомплектовывать, в общем, проще сказать, что есть, чем перечислить, чего нет.

Я слушал Милу и совершенно не понимал, к чему она клонит, она же с энтузиазмом продолжала рассказывать: