– Я знаю, что такое полужидкий металл, это затягивающий повреждения со средней скоростью гибкий местами и везде полугибкий условно сохраняющий толщину и форму малорастяжимый сплав железа, серебра, золота, урана, платины, титана, меди, никеля, хрома, цинка, иногда и других, и четырнадцати видов природных и искусственных магических кристаллов, зачарованный девятнадцатью видами высших и полувысших чар во время ковки, с метастабильной асимметричной кристаллической решёткой! А шестой синей присадки полутитана и урана нет! – ловко и быстро парировала девка, вызвав даже отвисание нижней челюсти вампиретты заумнятиной, действительно умная!

Но Лана не сдалась. Она сняла шляпу-цилиндр с головы оппонентки и весело и торжественно провозгласила:

– А на что зачарована твоя шляпа?! Колись! Торгаши такое не носят!

– Я негоциант, – боролась несчастная. – И шляпа ни на что не зачарована! Ты что несёшь?! Шпага и кинжал, да, и очень сильно, но шляпа?! Одежда на чистоту! Но шляпа! Я же не маг! И шляпа не колпак и не шлем! – возопила, апеллируя к с большим интересом наблюдавшей толпе, хотя любой парень на её месте схватился бы за шпагу, хотя зачем если никто атакующей не помогает, значит просто скрутил бы и отшлёпал нахалку. – Люди добрые! Да что же это творится?! Спасите меня от этой сумасшедшей! Напугала до полусмерти, теперь шляпу отбирает!

– Что в шляпе? – весело хохотала нахалка, просто отменно резвясь.

– Ничего! – со слезами вопила несчастная, ещё и посмотрела на меня умоляющим взором, но и с восторженной и испуганной просьбой защиты и любви, да так, что мой дракон радостно потирал не только лапы, но и языки, усики, крылья и хвост!

– А если найду? – торжественно провозгласила Лана, запустив руку в шляпу и проказливо улыбаясь.

– Тогда я… тогда мне…

– Наш Лорд отведёт тебя в сарай и допросит и накажет! – торжественно сказала Лана с чёртиками в глазах.

– Да что… Куда?.. Зачем?.. Ладно… Там же нет ничего, ну кроме может соринки или ниточки, – проблеяла девица, подумав много о чём, и даже помечтав, но потом и усмирив порыв и поняв, что это вариант отвязаться от Ланы.

– Что в поясе? – более серьёзно спросила Лана, слабо шерудя в шляпе проказливой лапкой и распространяя от цилиндра волны колдовства.

Девица молча сняла кушак, под ним была поясная сумка-ремень, расстегнула и показала прям изысканный походный длинный гибкий футляр с двумя шприцами, рядком длинных тонких игл, флакончиками, рядами ампул и комком ваты. Лана вытаращила глазки и испуганно прошептала:

– Это для меня? Что это?

– Просто обычное успокоительное и зелье скромности, – пожала плечами эльфиечка.

– Как чары на ремне! Ты хочешь меня… этим! Успокоить?! Знаешь, что защита от ядов и от чар такое даже не увидит! Ах ты!.. – рассердилась Лана. – Да тебя за такое! Да тебя! Ну всё!

– Нет, это для… – испуганна начала девица, но замолкла тараща глаза и тихо сходя с ума.

На самом деле ерунда! И чушь! Да такое даже обычные фокусники-шарлатаны делают! Правда стола с дыркой не было. И медленно вынутый Ланой из белого цилиндра белый кролик был не совсем кроликом, но прям как настоящий. Я даже теперь знаю, что это правильно называется сгусток, сгусток магической энергии, ну или уж правильнее называть эны, сжатый и оформленный магией, мы такими игрушечными дракончиками много как бы воевали, а они и огоньками плюются. Небольшой такой, пушистый. И с крыльями бабочки. Просто быстренько созданная могучей колдуньей детская игрушка, ну крылья изменила, увлекаясь сейчас бабочками во всех вариациях. Лана опустила кролика на камни причала.

Нет, не совсем обычный кролик, двуногий, типа няшная пародия на Бэримора, но как бы и обычная и двуногая, и пальцы есть. И, ха… Белый кролик приложил лапку к груди, другой достал из меха крохотную гитарку системы укулеле, самый малый вариант, да ещё и под его размер, на которой начал изображать игру, даже держа порой одной рукой, откуда-то из него зазвучала музыка нормального оркестра, и не набирая воздуха в лёгкие запел красивым оперным голосом прекрасную песню, переведённую и слегка переделанную:

– Свет

Озарил мою больную душу.

Нет,

Твой покой я страстью не нарушу.

Бред,

Полночный бред терзает сердце мне опять.

О, Алунаккан, я посмел тебя желать.

Мой тяжкий крест – сгущенья вечная печать,

Я состраданье за любовь готов принять.

Нет,

Зверёк ушастенький с проклятьем на челе -

Я никогда не буду счастлив на земле.

И после смерти мне не обрести покой,

Я шкуру шубнику продам за ночь с тобой.

– Спаси меня от этого дурдома, – обречённо и с надеждой прошептала бедняжка. – Я всё расскажу.

Я взял и отвёл в лодочный сарай не способную брыкаться от шока девицу, там стянул с неё штаны, рассмотрел следы от уколов на попе. Странная умная дурочка. Ей ещё и успокоительное и скромностное – а как ещё это назвать? – колют. Зелье подчинения уже явно чёрная магия, так что ремень, просто и эффективно, хотя его следов на попе не было. Ну и ладно, разберёмся, но сначала, любовь! И красотка очень сильно хотела. И первым делом во время прекраснейшего допроса призналась, что собственно говоря, на меня, очаровавшего её бабулю, и явилась посмотреть. Причин ещё много, но подробности потом.