Когда я выходил на улицу, то думал, что сейчас мы проследуем в отдел, и я увижу, как оформляются бумаги на практике, однако меня ждал сюрприз.

Стоило всем нам очутиться рядом с дорогой, как один из полицейских тормознул экипаж, и пока он подъезжал к нам, второй отпустил ростовщика.

— Иван Андреевич, — обратился к освобождённому мужчине полицейский, носивший бакенбарды и усы. — Езжайте домой. Мало ли кто ещё мог прийти по жалобе. Мы царские патрули видели в округе. Они как вы знаете, не разбираются, горожанин ты или полицмейстер, да и граф Миловский я вас уверяю не будет рад, если они к нему заглянут. Зачем нам всем такие хлопоты.

— Ха, — расплылся в улыбке лысоватый. — А ты соображаешь. Буду на фуршете у графа обмолвлюсь словечком за тебя. Чай заходился уже в городовых низшего оклада. Сообразительные люди и повыше нужны. — Хлопнул он мужчину по левому погону, после чего завалился в экипаж, закрывая за собой дверь.

— С этим всё, — улыбнулся на фоне уезжающего экипажа усатый городовой. — Пошлите дальше.

На следующий день у меня вся первая половина дня была свободной, так как моё патрулирование закончилось за полночь. Однако в отделе объявили общий сбор, от чего утренний отдых сам собой отменился.

Быстро собравшись, я выскочил на улицу и, пройдя до двенадцатого отдала, удивился тому, что рядом с его входом стояли военные с ружьями за плечами в чьих рядах были также и практиканты.

Пройдя мимо них, я попал в суматоху снующих туда-сюда людей.

С трудом пробравшись до места, где обитал мой куратор, сразу получил указание проследовать на улицу и найти третий отряд во главе со старшим унтер-офицером Симуткиным, под чьё командование я прихожу на сегодня.

Кивнув куратору, я вновь отправился на улицу, где вовсю кипела работа по распределению отрядов.

Симуткина я нашёл случайно, ибо проходя в толпе людей, я услышал, как к нему обращается старший по званию.

Пройдя до него, я отрапортовал, что направлен в его отряд, после чего он указал мне на кучу народу, в которой были как полицейские низших званий, так и обычные родовые военные с ружьями и саблями наперевес.

Идя к ним, я уже понимал, что ужасные события, о которых поведал мне под лёгкой пыткой гимназист, вот-вот должны произойти.

Однако я также понимал, что сроки были перенесены неслучайно. Такими действиями правящая элита империи частично нарушила прописанный план бунтовщиков.

Ясное дело, что те всё поняли. Но вот смогут ли они организовать свои планы в неожиданные сократившиеся сроки? Если да, то они точно будут куда менее масштабные, чем могли бы быть.

Ведь надо собрать людей. Довести их до нужного места. Снабдить необходимым. Распределить по позициям, и прочее. И на всё про всё, три с небольшим дня. Это вам не гимназистов да лицеистов до практики довести. Тут всё куда сложнее.

Не прошло и получаса, как наша группа была полностью сформирована, и выдвинулась в район, граничивший с центром города.

Пока мы шли до нужной местности патрулирования, я ни мог не заметить огромное количество народу, которое было повсюду, словно сегодня никто не был обременён работой.

А ровно в двенадцать дня по полудню на всех площадях зачитали волю императора, как мне стало известно из разговоров полицмейстеров в чинах, это происходило во всех городах и сёлах и отдалённых уездах в одно и то же время.

Волей его императорского величества всемилостивейшее даровать всему крепостному люду право свободы сельских и городских обывателей. Дать им права и свободы присущи свободным горожанам. Даровать им право на личную собственность, и свободное перемещение коли они того пожелают.

Право на выкуп предоставленных помещиками земель, и государственную бумагу на занимающие ими жилища.

Компенсацию за отказ от занимаемого жилища, если свободный человек соизволит приехать в город и трудится на фабриках и заводах по царскому контракту.

И это было только часть зачитываемого манифеста, который произвёл фурор разорвавшейся бомбы.

Петербург гудел, словно разворошённый улей, но всё было относительно спокойно.

Я патрулировал улицы города, и ждал когда грянет волна беспорядков, наверное, как и старший офицерский состав, который был, как я думал, проинструктирован о таком исходе событий.

Но ничего не происходило. Конечно, пьяных было в десятки раз больше, чем обычно, от чего, то тут, то там возникали конфликты между горожанами. Но не на политической, а на личной почве.

Патрули быстро гасили очаги скандалов, а как по-другому, когда за спинами полиции стояли военные с ружьями.

Под самую ночь, патрулируя рубеж, за которым начинался центр города, мой отряд встретился с царской стражей, в рядах которой был мой друг.

Пока главы отрядов общались между собой, мы так же с Николаем перекинулись парой фраз, о местах нашей практики, и ситуации вверенных нам областях.