Ира уже проснулась и суетилась вокруг жены полковника, кормя ту с ложки. Увидев мужчину, обе женщины заулыбались.

— Димочка, — супруга полковника приподнла голову. — Мне Ирочка сказала, что ты неимоверные сокровища в дом притащил? И это всё нам?

— Именно что Вам, — мужчина сел рядом с лежащей женщиной и погладил её тонкую руку. — Вы мне обе нужны живыми и здоровыми. Я ведь готовился заранее, зная, что по службе может случиться чудо, и я окажусь дома. Повидаюсь, да и помогу немного.

— А обратно когда?

— Говорил уже тебе. Завтра с утра, милая. У меня только сутки были, да и из тех осталась лишь ночь. С утра на аэродром и в Москву. А там как руководство решит.

Увидев, что девушка собирается, проводил, и в прихожей обнял её и прижал к себе на прощание.

— Ирочка. Спасибо, дочка, что заботишься о моей жене. Спасибо, что в сердце твоём одно добро. Береги себя, золотой ты человечек. И помни — всё, что обещал, выполню. Но и ты поберегись. Хорошо?

— Хорошо, дядя Дима. Спасибо Вам за всё. Я послушаю Вашего совета. Вы правы как всегда. Спасибо. — И девушка, неловко ткнувшись холодными губами в губы мужчины, выскользнула за дверь…

Вернувшись на кухню, полковник вновь сел рядом с женой.

— Кушать хочешь?

— Нет, милый. Меня девочка покормила и сама поела. Так что мы сыты. А вот от чая не откажусь. Но это чуть позже. Скажи, если сможешь. Ты добился своего?

Мужчина усмехнулся.

— Понимаешь, родная, сейчас трудно пронозировать что-либо. Нашёл с начала войны три пары, познакомил молодёжь между собой. Думал, всё сладилось, так четверо из шестерых погибли. Двое в поезде попали под бомбёжку. Двое… по Дороге жизни… так не доехали до Большой земли. Грустно. Особеннол грустно, что трое из четверых были Одарёнными. Очень слабыми, тем не менее. Только двоих сумел найти и увезти в Москву. У них как раз всё сложилось. Уже и ребёнок родился. Я, конечно, открыто не лез, но был поблизости, почувствовал, что мальчик сам по себе уникален. Потенциал просто огромен, но Дар пока спит. Да и когда проснётся — кто его знает? Так что потерять эту семью из вида нельзя ни в коем случае.

— Так и будешь носиться по стране и искать Одарённых? Всё надеешься вернуть несбыточное? Может стоит жить как все? Радоваться солнцу, людям?

— Хотелось бы, но меня не покидает чувство долга — что могу если не замкнуть круг, то обязан хотя бы попытаться. Если не я, то кто?

— Ты как был мальчишкой, тем и остался. Неужели так и надеешься, что настанет то время, когда тебя попросят вернуться?

— Может и настанет. Может и нет. Я ведь желаю не для себя счастья, для своей Родины, коей посвятил всю жизнь. Для земли, на которой родился и рос. Жил не для славы, а служа Отчизне. Пусть и не осуществится задуманное, но Братство живёт, усиливаясь с каждым годом — люди новые приходят, да и я их ищу постоянно. Помогаю чем могу. Хотя бы множится количество людей, которые чтят память предков и не забывают свои корни. Уже ради этого стоило жить… И позволю тебе напомнить — Михаил Александрович погиб в семнадцатом, убитый большевиками в Перми. Не забывай об этом никогда…

На следущее утро полковник улетел в Москву, затем его отправили в штаб к генералу армии Рокоссовскому, на 1-й Белорусский фронт.

– -

Полковник, летом того же года, узнал из письма жены, что из-за тоненького золотого колечка, которое было подарено отцом на день совершеннолетия, Ирина, которая фактически спасла и выходила его Наташу, спустя пару месяцев после приезда Дмитрия Михайловича, однажды вечером так и не вернётся домой. Её убили на улице, у дверей дома, лишив не столь единственной драгоценности, что у неё была, а памяти об отце. Грабителей милиция тогда нашла, но, спустя три года, Ротанов смог отыскать тех двоих, которые из-за кусочка металла лишили жизни одного из самых близких ему людей. Он не сдал их в милицию, а свершил правосудие сам, как посчитал правильным. Два душегуба ушли из жизни после многих дней мучений и всё время перед их глазами была фотография юной и красивой девушки…

Селекционер.

Поговорив с родителями и выслушав ответ, Антон не стал развивать тему, которую предки восприняли всерьёз, хотя отшучивались, мол, что случилось, то случилось, но они не в обиде на Дмитрия Михайловича, что между ними двоими всё так удачно сложилось. И, правда, родители любили друг друга беззаветно, порой, когда шли гулять — держались за руки, словно молодые влюблённые. Но для Антона подобные мысли превратилась уже в навязчивость — пока не увидит малышей, не успокоится, хотя и не такими малыши они уже были — по десять лет исполнилось. Сообразительные, живые умом, но между двумя парами двойняшек, словно чёрная кошка пробежала. После памятного случая на Ладоге двухгодичной давности младшие стали замкнутыми, не делились, как ранее своими детскими тайнами и больше не лезли в головы старшим, боясь наказания, которое им было обещано.

– -

На вечеринке, которая была приурочена к новоселью, когда хорошо посидели, по-семейному, первым проводили Свара, которого неожиданно попросили подъехать на работу. Следующими собрались уходить Олег с Катей. Пока Антон в прихожей всех развлекал смешными историями, девушка попыталась прочувствовать эмоции уходящей семьи. Как взрослых, так и, в первую очередь, детей. Попыталась почувствовать их отношение к себе и, по просьбе брата, найти следы воздействия старика. Но, к глубокому удивлению, у детей стоял блок, который пробить без более сильного воздействия никак не удалось. Оставив безрезультатные попытки, сама активно включилась в разговор, пока неожиданно для всех Анон не скривился, словно от неприятного болевого ощущения.

Посмотрев на насупившихся детей, задал им вопрос в лоб.

— И кто из Вас сейчас так настойчиво пытается залезть ко мне в голову? Вам что, мама так до конца не смогла внушить, что без разрешения этого делать нельзя?

Катя, поджав губы, побледнела и, кинув взгляд на мужа, строго посмотрела на детей.

— Я же просила. Сколько можно говорить об одном и том же?

— Мама, мы не виноваты, правда. Ни я, ни Славена никому в голову не лезли. — Мальчишка исподлобья взглянул на маму.