"Не у меня одного создалось такое впечатление, что в рейхе больше не выпускают самолеты, - сказал я оторопевшему от изумления рейхсмаршалу. Враг вытворяет в воздухе все, что его душе угодно! Над нашими позициями неделями не появляются самолеты германских люфтваффе..." Гитлер внимательно прислушивался к разговору, и я обратился к нему: "Мой фюрер, из России ко мне перебрасывают выжатые как лимон дивизии. Нельзя ли покончить с этой практикой? Не лучше ли направлять ко мне изнывающие от скуки оккупационные войска. В Париже они только и заняты тем, что бьют баклуши, развратничают и пьянствуют. Если вы думаете, что так можно выиграть войну, то вы ошибаетесь. Мой фюрер, я искренне опасаюсь, что в один прекрасный день нам придется капитулировать". Гитлер подобрался, как перед прыжком, и, злобно прищурившись, произнес: "Вы не первый, вы далеко не первый, Роммель, кто говорит мне эти слова. Я частенько слышал их от моих генералов на Восточном фронте. Но посмотрите, где они теперь? Одни в могиле, а другие деградировали..."

"Бесноватый фюрер"

Друзья маршала сохранили воспоминания о его последних днях. Роммель был прекрасным рассказчиком, остроумным и ироничным, а в эти дни, обреченный на бездействие, он говорил особенно много, переосмысливая свою жизнь:

–  После нескольких инспекционных поездок во Францию я убедился в том, что Атлантический вал - это пустая трата времени. Признаюсь, поначалу я тоже принял за чистую монету пропагандистские трюки с "оружием возмездия". Позже, за 2 дня до ранения я отправил "бесноватому фюреру" обстоятельный доклад о тяжелейшем положении фронта. Американцы и англичане были вполне готовы к прорыву. Я написал, что если срочно не будут предприняты самые решительные меры, вина целиком и полностью ляжет на его плечи.

Старинный друг четы Роммелей Юлиус Мюльшлегель, владелец мельницы в Биберахе, приехал со своей супругой в Герлинген. Во время прогулки в саду маршал неожиданно замер, наклонился поближе к гостю и прошептал:

–  Мюлыилегель, хочу вас предупредить - за мной следят. Они окружили дом. Прогулку придется прервать. Если мы с женой не надумаем переезжать отсюда, придется поставить высокий забор, чтобы хоть как-то укрыть себя от соглядатаев...

Интересно, за мной придут тоже ночью? Они арестовывают генералов между 02.00 и 04.00 утра. Пусть приходят - у меня есть для них сюрприз. (Роммель надеялся на охранников, но те, как это и следовало ожидать, не вмешались в решительную минуту.)

Свидетелем ужасной сцены довелось стать Рудольфу Веклеру, президенту ассоциации горнострелковых частей. Он не застал маршала дома и пошел его любимым маршрутом в соседний лес. Когда Веклер окликнул увлеченного поисками грибов фельдмаршала, тот вскрикнул от неожиданности и смертельно побледнел:

–  Черт возьми, Рудольф, я вас сразу не узнал и подумал, что за мной пришли...

Недоброжелатели

Ровно два месяца прошли со дня тяжелого ранения - шестого по счету за две мировые войны. Командование вручило положенный в таком случае "золотой знак за ранение", и Роммель с гордостью носил награду. Под присмотром университетских профессоров медицины, доктора Альбрехта и доктора Штока, маршал быстро набирал форму, его физическое состояние значительно улучшилось и уже в обозримом будущем можно было вести речь о полном восстановлении работоспособности. Но безоблачное небо над головой заволакивали свинцовые тучи, а смертельная удавка затягивалась все туже...

После ареста Шпайделя генерал-фельдмаршал стал подозрительным и недоверчивым. Он прекрасно знал, на что способен Гитлер. Непримиримый Йодль и раньше не скрывал свою антипатию к "самому молодому маршалу сухопутных войск". Злопамятный Геринг никогда и никому не прощал критических замечаний в адрес люфтваффе. Роммель всегда был противником "авиационного государства в государстве" рейхсмаршала Геринга и выступал против "особого положения" этого рода войск в системе вермахта. Даже чисто визуально трудно было представить себе двух более разных людей: аскет - Роммель и сибарит Геринг.

Один из критически настроенных очевидцев так описал "явление Геринга" римскому обществу в 1943 году:

–  ...Потом показалась тяжело пыхтящая туша рейхсмаршала. От драгоценностей рябило в глазах: кольцо с крупным голубым бриллиантом на одной руке, перстень с еще более крупным изумрудом - на другой; тяжелый платиновый браслет наручных часов, украшенный опять-таки изумрудами, и еще один необычной формы изумруд на галстучной булавке. Довершали картину тщательно ухоженные руки со следами недавнего маникюра...

Для Кейтеля генерал-фельдмаршал Роммель всегда был "неудобным подчиненным", постоянным напоминанием о той ответственности, которую разделяло ОКБ за безумные приказы и решения Верховного главнокомандующего вермахта. Роммель никогда не скрывал своего презрения к этим людям - они платили ему ненавистью. К лагерю противников относилась еще одна темная личность - Борман, "серый кардинал НСДАП". Оставаясь в тени, этот человек из-за кулис манипулировал "вождями", партией и вермахтом. С его легкой руки генералитет оказался разбит на три группы: "партийные генералы", "кляузники и сутяжники" и "солдафоны". В первую группу входили деятели вроде Кейтеля, Шернера, Моделя, Бургдорфа и иже с ними. Их всячески продвигали по службе, присваивали звания, вручали ордена. Они оседали в генштабе и повсеместно вытесняли из армии тех, кто пытался сказать правду о военно-политическом положении рейха, то есть относился к "кляузникам" по терминологии Бормана. Третью группу составляли безропотные исполнители безумных приказов фюрера и ОКБ, а НСДАП требовала от них безоговорочного повиновения и "следования в русле партийного учения". Возможно, рейхсляйтер был самым опасным врагом Роммеля.

Дневник фрау Роммель

Накануне драматической развязки генерал-фельдмаршала Роммель, его родные и близкие жили в атмосфере постоянного напряжения и предчувствия неминуемой беды. Фрау Роммель вела дневник в то страшное время: Август, 1944.

... СД начала действовать демонстративно грубо и нахально: в середине августа, незадолго до приезда мужа, меня разбудили выстрелы и поднявшаяся суматоха. Неизвестный пытался взломать дверь со стороны веранды и проникнуть в дом. Когда охранники окликнули его - он бросился бежать. Тогда охрана открыла огонь, но злоумышленнику удалось скрыться ...