– Да, если закончили, то забирайте, – дал отмашку Крячко, потому как Тупорев посмотрел на него, ожидая его решения. – Пойду с Ариной Данилиной поговорю, – сказал он капитану. – Пойдете со мной?

– С ней уже мой напарник беседует, – кивнул Тупорев в сторону оперативника, который что-то записывал в записную книжку, стоя возле Арины Данилиной. – Лейтенант Москвин, – добавил он.

Крячко подошел к лейтенанту и девушке, кивком поздоровался с ними и стал молча слушать, как молодой оперативник берет показания у Данилиной. Он наблюдал за Ариной, а в голове его беспрерывно крутились разные вопросы, которые не давали ему покоя. Он знал, что Данилина прилетела в Москву только сегодня рано утром. Но утомленной и удрученной произошедшими событиями она не выглядела. Отвечала на вопросы четко и без запинки. У Станислава создавалось впечатление, что девушка ничуть не расстроена и не растеряна произошедшим. Взгляд ее серых глаз был жестким и уверенным.

«Хорошо держится для вдовы и женщины, на глазах которой только что убили тестя. Римма права, называя ее Холодным сердцем. Самообладания ей не занимать».

– Вы меня простите, лейтенант, – прервал Крячко допрос Москвина. – Мне бы пару вопросов задать свидетельнице, и я не буду вас больше беспокоить.

Москвин, хотя и несколько недовольный таким вмешательством, но, по всей видимости, предупрежденный, что в расследовании будет принимать участие полковник из главного управления, молча отступил на шаг и тем самым дал возможность Крячко задать свои вопросы.

– Арина Витальевна, скажите, может, вы слышали такие имя и фамилию, как Алина Тихомирова?

Когда Станислав назвал это имя, девушка чуть сильнее сжала губы, побледнела, и в глазах ее пробежала тень страха, но она тут же взяла себя в руки и ответила твердым, голосом:

– Нет, я не знаю никого по имени Алина Тихомирова. Если это кто-то из бывших пассий моего убитого мужа, то тем более. Он меня с ними не знакомил.

– Да, я понимаю, – мягко ответил Станислав, посмотрев Арине прямо в ее холодные стального цвета глаза. – И еще один вопрос, Арина Витальевна. В беседе с полковником Гуровым вы утверждали, что никогда не стреляли из карабина марки «Тигр-9». Но вот когда я вчера разговаривал с Иваном Дмитриевичем, он сказал мне, что на охоте в марте месяце, на которой присутствовали и вы, он давал вам свой карабин, и вы из него стреляли по мишеням. Помните? Было такое?

Вопрос Арине явно не понравился, но она, сделав вид, что ей вдруг сделалось нехорошо, прикрыла глаза, чуть приподняла голову и носом втянула воздух. Потом выдохнула, открыла глаза и устало ответила:

– Вполне возможно, что я и стреляла из карабина Ивана Дмитриевича. Мы все тогда стреляли – и я, и Глеб, и он. Из разного оружия стреляли. Так что я могла и не придать значения этому факту, а потому и ответила полковнику, который меня спрашивал, отрицательно. Надеюсь, это не преступление – забыть что-то? Тем более что во время разговора с Львом Ивановичем я была расстроена смертью мужа.

– Нет, что вы, конечно же, не преступление, – усмехнулся Крячко. – Забывчивость – она у всех присутствует время от времени. Тем более когда убивают кого-то из близких людей. Что ж, пока у меня вопросов больше нет. Но если вдруг появятся, то где я могу вас найти?

– Я записал номер телефона Арины Витальевны, – сказал Москвин. – Могу дать.

Крячко записал данные и, отойдя немного, позвонил Гурову. Как только тот ответил, Станислав, даже не поздоровавшись с другом, сказал:

– Как ты думаешь, большое наследство – это вполне достаточное основание для того, чтобы убить всех Данилиных?

Вопрос Станислава не застал Льва Ивановича врасплох. Он и сам уже некоторое время думал на эту тему, а поэтому ответил:

– Да, вполне. Но только я не понимаю, зачем ей рисковать и нанимать кого-то, если она и сама отличный стрелок. Нет, я, конечно же, знаю, что ты ответишь. Мол, для того чтобы обеспечить себе алиби. Но ведь тогда непонятна вся эта бодяга с похищением карабина и с враньем, что она никогда не стреляла из такого охотничьего оружия.

– Ну, во-первых, – ответил Крячко, – пока еще не доказано, что стреляли именно из «Тигра» Данилина, а во-вторых… Черт, – пробормотал Станислав, – во-вторых, если стреляли не из него, то зачем тогда выкрадывали из сейфа?

– Хотели подставить сначала самого Данилина, но не получилось – сразу карабин у него никто не стал проверять, – предположил Лев Иванович.

– Может, и так, – задумчиво согласился Крячко. – Положили карабин на место, потом стали настойчиво просить поехать на охоту, и там… Если бы в Галину Данилину стреляла сама Арина, то можно было бы предположить, что вся эта игра с охотой была затеяна, чтобы в случае чего объяснить ее пальчики на оружии. Но у нее, опять же, есть алиби…

– Или нет алиби, – перебил друга Лев Иванович. – Что, если первое алиби ей обеспечил Глеб Данилин?

– Ну, тогда он был в курсе, что это она убила его приемную матушку. Думаешь, они были в сговоре, а потом она убрала его как опасного свидетеля? А теперь еще и Данилин-старший… Но у нее в обоих случаях, опять же, есть алиби, и теперь его могут подтвердить несколько человек. Не стала же она нанимать кого-то, чтобы убрать своего мужа, а потом и тестя, если Галину Данилину застрелила сама!

– Может, у нее есть сообщник? – предположил Лев Иванович. – Та самая Тихомирова.

– Все может быть… – Крячко на секунду задумался, а потом сказал: – Я у Арины Данилиной сейчас только спрашивал, знает ли она некую Алину Тихомирову. И мне почему-то кажется, что она соврала, ответив, что не знает.