— Давай пока не будем критиковать то, о чём мы до конца ничего не знаем.

— Я не про это. Я лишь просто никогда с этим вплотную не сталкивался. Да. Чуйка есть. И я сам порою ощущал на себе чей-то взгляд. И ощущение было не просто, когда на тебя кто-то смотрит, а когда в тебя кто-то целится.

— Как говорится, если у вас мания преследования и паранойя, то это не значит, что за вами никто не следит и не гонится.

— Я согласен с этим, брат. Но кому ты хочешь позвонить сейчас? Что за Сандра?

— Я всё тебе объясню, но чуть позже.

* * *

Похоже, что почтовый служащий уже находился внутри, так как со стеклянных дверей исчезла табличка «Closed» и появилась заветное слово «Open».

— Я пойду один. Лёш. Чем меньше народу будет видеть нас с тобою вместе, тем лучше.

— Нас и так многие видели вдвоём…

— Кто? постарайся вспомнить всех?

— Ну-у… Индейцы.

— Ясно. Ещё кто?

— На заправке…

— Я там один выходил.

— В мотеле?

— Мы с Маринкой номер оформляли.

— Да. Верно… Но машину когда покупали…

— Вот тут, да. Ты прав. Так что автобарыга единственный, кроме индейцев, кто знает, что нас двое и мы братья-близнецы.

— Предлагаешь зачистить его?

— Было бы хорошо. Но у него есть ещё пара помощников. И они хоть и издали, но видели, что мы купили ярко-красный Мустанг и невзрачный Олдсмобиль.

— А чего это он невзрачный?

— Успокойся! Не об это сейчас. Давай, ты сейчас отъедешь подальше и обождёшь меня там.

— И куда мне отъехать?

— Ну, хотя бы чуть-чуть не доезжая до той автопарковки, где мы машины покупали. Помнишь, там есть небольшая площадка перед поворотом.

— Это всего метров пятьсот отсюда.

— Нормально. Езжай. А со мной пусть Маринка останется.

— А чего так?

— Потом она к тебе пересядет и расскажет о результатах моего разговора с Нью-Йорком.

— Понял.

— Ладно. Бери Алёнку и езжай' А я пошёл звонить.

* * *

Длинные гудки меня уже немного нервировали. Я наменял четвертаков, чтобы закидывать их в телефон по мере того, как будут истекать оплаченные минуты разговора.

Хорошо ещё, что я заранее поинтересовался кодом Нью-Йорка. Оказалось, что там меня поджидала очередная засада. У Нью-Йорка было несколько телефонных кодов. Например, если бы я звонил в Манхэттен или в Бронкс, то набирал бы двести двенадцать, а в Бруклине код уже был семьсот восемнадцать. Смешно было, если бы я не туда попал…

Наконец-то мои ожидания закончились благополучно. На том конце провода, сонный голос Сандры ответил мне: «Hello». Я отвечал её тоже, по-английски:

— Хай, Сандра! Это Алекс. Ты чего такая сонная? Неужели у тебя была сегодня бурная ночь?

— Привет, Алекс! — голос девушки изменился. — Ты куда пропал-то?

— Да я же в палатке жил неделю почти в Йелоустоне. А там никакой цивилизации нет.

— Тогда у меня есть для тебя плохая новость. Твой дядя серьёзно заболел.

Первая моя мысль была: «Какой на хрен дядя?» Но я очень быстро сообразил, что дядя у нас с братом тут в Америке может быть только один — Васин Игорь Анатольевич. Интересно, что с ним? Ранен? Или… Спрашивать напрямую я не стал.

— Ай-яй-яй! Какое горе… Наверное, с сердцем чего-то? Инфаркт? — наивно спросил я.

— Скорее инсульт головного мозга. — немного грубовато ответила девушка. — Если захочешь его навестить, то он сейчас в Сибли Мемориал Хоспитал. Это недалеко от Лэнгли.

Оба-на… Услышав знакомое слово «Лэнгли», я напрягся. О том, что именно в Лэнгли находится штаб-квартира Центрального разведывательного управления США, знаю даже дети. Его схватили? Он спалился? Как бы поудачнее спросить?

— Как же это он так не уберёгся-то?

— Ну, после известных событий он был сам не свой. Плохо себя почувствовал. Сам поехал в больницу и его там оставили.

О как? Слова «сам поехал» наводили на не очень хорошие мысли. Мог ли Васин предать? Я вспомнил его обаятельную, чисто голливудскую улыбку, и подумал, что в принципе, мог бы. Вот я всегда не доверял людям, которые «скалятся» по поводу и без. И кстати, вот Бес, как раз, был хмурым и неулыбчивым. Жаль, что он погиб тогда, на дороге. Но что же там такое произошло в конце-то концов?